Удивительный компьютер: История ENIAC
Мы в 1cloud пишем не только про свой опыт разработки, но рассказываем о технологиях, связанных с различными аспектами функционирования облачных сервисов. Сегодня мы обратимся к истории и поговорим об ENIAC.
Этот удивительный компьютер ознаменовал целую эпоху. Вся история информатики и вычислений разделилась с его созданием на до и после. Посмотрим, на его расцвет и то, что стало с этой потрясающей машиной после того, как она отслужила своё.
Зачем понадобился ENIAC и откуда в ИТ пришло слово «компьютер»
ENIAC, венец американской инженерной мысли сороковых годов, создавался (как и многие инновации) по заказу военных – и это неудивительно, ведь в разгар Второй Мировой армии США были как никогда нужны баллистические таблицы. Эти таблицы необходимы были артиллеристам для точной стрельбы и учитывали множество показателей, влияющих на траекторию полёта снаряда.
К 1943 Лаборатория баллистических исследований, в которой велась работа по расчету таблиц (вручную с использованием «настольного калькулятора»), едва справлялась с возрастающим объёмом вычислений. Тогда-то её представители и обратились в Электротехническую школу Мура при Пенсильванском университете в расчете на то, что учёные помогут автоматизировать работу «компьютеров».
Технологии до ENIAC
На момент появления ENIAC большинство расчетов – как в бытовых, так и в научных целях – все ещё проводилось «вручную», то есть без использования сколь бы то ни было «умной» техники. Человек с бумагой и карандашом может сложить два числа длиной в 10 цифр примерно за 10 секунд. С карманным калькулятором – за 4 секунды. Гарвардский Mark 1 был последним электромеханическим компьютером и мог сложить два десятизначных числа за 0,3 секунды, в десять раз быстрее, чем человек.
В одном из интервью, записанном сыном его близкого друга в 1989 году (и изданном лишь в 2006), Джон Преспер Эккерт, один из тех, кто внёс наиболее значимый вклад в создание ENIAC, вспоминает, что во время его учебы в электротехнической школе Мура было два «анализатора» – копии машины Вэнивара Буша из MIT.
Эти анализаторы могли решать линейные дифференциальные уравнения – но не более того. При этом анализатор Буша оставался механическим устройством. Эккерт же хотел создать электронный вычислитель, поэтому первой его идеей было усовершенствование анализатора Буша:
Мы добавили [. ] более 400 электронных ламп, что, как и всё, что связанно с электроникой, было непросто сделать. [. ] Впоследствии мне захотелось проверить, можно ли сделать весь вычислительный процесс «электронным». Я поговорил об этом с Джоном Мокли.
В итоге появился ENIAC – первый электронный цифровой компьютер, который мог сложить те самые два десятизначных числа за 0,0002 секунды – в 50 000 раз быстрее человека, в 20 000 раз быстрее калькулятора и в 1 500 раз быстрее, чем Mark 1. А для специализированных научных вычислений он был ещё быстрее. При этом у учёных не было ни неограниченного запаса времени, ни права на ошибку:
Вся суть в том, что мы сделали машину, которая не потерпела неудачу сразу же. Если бы проект не добился результата, разработки в этой области замедлились бы надолго. Обычно люди строят прототипы, видят свои ошибки и начинают работу заново. Мы не могли так. Мы должны были сделать такую машину, которая заработала бы с первого раза.
Джон Преспер Эккерт – один из «родителей» ENIAC
К моменту начала работы над первым полностью электронным компьютером, пригодным к практическому использованию, Джону Пресперу Эккерту было всего 24 года. К слову, на проекте он был в числе ведущих инженеров и одним из немногих, кто работал над ENIAC на полную ставку. Эккерт рассказывал, что всего над ENIAC трудились около 50 человек, из них инженеров и представителей технических направлений было 12. Джон Уильям Мокли, ещё один знаменитый «со-основатель» ENIAC, совмещал эту работу с другими проектами.
Мы привыкли думать, что в 24 года большинство молодых людей только заканчивает учебу в университете, и уж никак не получает ведущую роль в важном и срочном проекте, который курирует военное ведомство. Сам Эккерт говорил, что, несмотря на довольно небольшой возраст, он был хорошо подготовлен к этой работе:
Эккерт говорил, что своеобразной «школой», которая помогла ему начать работу над компьютером, стало его увлечение электротехникой. Эккерт родился в Филадельфии, в дни его молодости называвшейся «Долиной электронных ламп» (Vacuum Tube Valley): именно там поначалу изготавливалась основная масса радиоприемников и телевизоров, производимых в США. Неудивительно, что ещё подростком Эккерт работал над проектом простенького телевизора в лаборатории Фарнсуорта (он присоединился к Филадельфийскому Клубу Инженеров), а, став немного старше, занимался проблемами радаров.
Первую собственную разработку Эккерт запатентовал в возрасте 21 года и впоследствии (как до, так и после ENIAC) работал над десятками изобретений. Однако, несмотря на все это, он не считает, что без него создание компьютера было бы невозможно:
Каждый изобретатель делает свою работу на основании результатов деятельности других учёных. И если бы не я построил ENIAC, это бы сделал кто-то другой. Всё, что делает изобретатель – ускоряет процесс.
Мифы и реальность
Разумеется, на заре пятидесятых никто и помыслить не мог, что современные компьютеры будут умещаться буквально на ладони. Эккерт вспоминает: Джон Мокли полагал, что всему миру потребуется не более шести компьютеров. Это неудивительно – в рабочем состоянии ENIAC занимал площадь порядка 1800 квадратных футов [ок. 167 кв.м.] и весил 27 тонн.
В ENIAC было чуть менее 18 000 электронных ламп. По воспоминаниям Эккерта, в распоряжении проекта были все лампы, которые могли предоставить им поставщики. Разработчики использовали 10 типов ламп, «хотя [технически] хватило бы и четырёх типов» – просто их общего количества было недостаточно.
Сделано это было в надежде таким образом снизить вероятность поломки. Теоретически у ENIAC было огромное количество точек отказа (1,8 миллиарда вариантов отказа в секунду), из-за чего многим идея практического использования компьютера казалась невероятной. Тем не менее, ломался ENIAC не так уж часто – всего один раз в 20 часов.
Из-за того, что машина использовала просто огромное количество ламп (и была беспрецедентным изобретением по тем временам), вокруг ENIAC постоянно ходили разнообразные мифы и слухи. Например, популярностью пользуется история о том, что работающий ENIAC вырубал свет во всей Филадельфии – Эккерт в интервью её опроверг. Говорят еще, что кто-то должен был бегать у машины с коробкой ламп и заменять по одной лампе каждые несколько минут. Это ещё один миф.
Многие попросту не верили в возможности полностью электронного компьютера – отсюда и миф о том, что он мог выполнять только примитивные арифметические действия. Однако этого было бы явно недостаточно для того, чтобы радикально ускорить составление таблиц стрельбы – на самом деле ENIAC мог решать дифференциальные уравнения второго порядка. Точно такой же выдумкой является и преувеличенно почтительное отношение к компьютеру – Эккерт в своём интервью категорически отрицает якобы «факт» того, что военные отдавали машине честь.
По мнению Джона Эккерта, роль Джона фон Неймана в разработке ENIAC тоже сильно преувеличена. Тем не менее, забавные случаи в истории ENIAC все-таки происходили. Например, чистой правдой Эккерт называет «мышиный тест»:
Мы знали, что мыши будут грызть изоляционный слой проводов, поэтому взяли все образцы проводов, которые могли найти, и положили их в клетку с мышами, чтобы посмотреть, какую изоляцию они не станут есть. Мы использовали только те провода, которые прошли «мышиный тест».
Что было после
ENIAC стал родоначальником целого направления в ИТ. По отношению к сегодняшним компьютерам он занимает примерно такое же место, как лампочка Эдисона – к современным лампам.
Несмотря на свою значимость для военных задач начала Холодной войны и для развития всей отрасли информационных технологий, ENIAC после окончания его работы (компьютер бы выключен 2 октября 1955 года) ждала незавидная судьба. Компьютер, представляющий историческую ценность, фактически сгнил на военных складах.
40 панелей компьютера, весом почти 390 килограмм каждая, после его торжественной остановки разделили. Часть панелей оказалась в руках университетов: одна была пожертвована Университету Мичигана, ещё пару приобрёл Смитсоновский Институт. Однако остальные панели просто отправили на склады – система записей на некоторых из них велась недостаточно тщательно, шли годы, и новое руководство, приходя к работе, уже не подозревало, что груда металла в том или ином ангаре представляет хоть какую-то ценность.
Поисками того, что осталось от ENIAC, занялась команда миллиардера Росса Перо, когда тот решил разыскать раритеты из мира технологий для декорирования своего офиса. Выяснилось, что часть панелей когда-то была перевезена с испытательного полигона в Абердине (штат Мериленд) в Форт Силл в Оклахоме в военный музей полевой артиллерии.
Куратор музея был в шоке, узнав, что в музее находился самый большой в мире блок ENIAC – в общей сложности девять панелей, все из которых хранились в безымянных деревянных ящиках, которые никто не открывал многие годы. Представители Форта Силл заявили, что им неизвестно, как у них оказалась практически четверть компьютера ENIAC.
Форт Силл согласился отдать Перо панели в обмен на обещание, что остатки ENIAC отреставрируют хотя бы внешне. Инженерам, которые взялись за дело, сразу стало ясно – в рабочее состояние компьютер привести не получится хотя бы потому, что для этого понадобились бы все 40 панелей, не говоря обо всех остальных компонентах и утраченных знаниях. Поэтому перед ними встала более простая задача: сделать то, что осталось от ENIAC, хотя бы внешне похожим на эпохальный компьютер в период его расцвета.
Панели очистили от пыли и ржавчины, обработали пескоструйным аппаратом и заново покрыли краской, после чего аккуратно припаяли к ним новые лампы (для вида, конечно). Какое-то время обновлённые панели находились в офисе Perot Systems, однако после её слияния с Dell руководство приняло решение вернуть отреставрированные блоки ENIAC в музей Форта Силл. К сожалению, от былого величия этого компьютера осталась только оболочка – да и та не полностью сохранилась.
Сотрудники Росса Перо сравнивают ENIAC с Ковчегом Завета из фильма об Индиане Джонсе – он точно так же оказался окончательно утрачен, несмотря на всю свою важность, потому что военные музеи и склады даже не подозревали о том, что именно столько лет хранилось в их запасниках. Тем не менее, несколько лет назад в Dell ещё говорили о попытках отыскать остальные не разрушившиеся окончательно панели ENIAC – остаётся надеяться, что они все ещё существуют.
История науки: ЭНИАК, или Как обмануть военных
Как благодаря артиллерии появился один из самых мощных компьютеров, на какой обман из-за этого пришлось пойти и почему с созданием вычислительной машины опоздали, рассказываем в очередном выпуске рубрики «История науки».
В те времена в армии США такими расчетами занималась Лаборатория баллистических исследований, которая издавала таблицы стрельб для каждого снаряда. Для этого девушкам-вычислителям Лаборатории требовалось совершить на механических арифмометрах около 1000 действий для каждой траектории. Всего траекторий в таблицах было около трех тысяч. Поэтому в 1943 году Электротехническая школа (институт) Мура Пенсильванского университета получила заказ на создание вычислителя, который делал бы всю эту работу.
Создатели ENIAC (слева направо): Джон Эккерт, Джон Брейнерд, Сэм Фелтман, Герман Голдстайн, Джон Мокли, Дин Пендер, генерал Гладеон Барнс, полковник Пол Гиллон
Институт Мура уже располагал к тому времени механическим вычислителем («дифференциальным анализатором»), который умел делать часть расчетов, и Джоном Мокли, который еще в 1942 году представил руководству докладную записку The Use of High-Speed Vacuum Tube Devices for Calculation, в которой предложил создать машину на электронных лампах, что намного ускорило бы работу. Правда, руководство поступило с новаторским предложением по-своему: сдало его в архив «без движения», а потом просто потеряло. Кроме того, в Институте имелся студент Джон Эккерт с фантастическим талантом инженера. Эккерт с Мокли и стали разработчиками архитектуры нового вычислителя.
Чтобы не спугнуть боящихся всего нового военных, новый проект для начала назвали electronic diff. analyzer. Не слишком сведущее военное руководство решило, что это всего лишь улучшенный электронными лампами уже имеющийся дифференциальный анализатор, и «купилось» на уловку, выделив 61 700 долларов на первые полгода по контракту W-670-ORD-4926. Тем более что авторы проекта клялись, что одну траекторию машина будет считать всего пять минут.
После одобрения проект переименовали: он стал называться «электронный числовой интегратор». Потом добавилось «и вычислитель». Так появился ENIAC — Electronic Numerical Integrator And Computer.
ЭВМ: ЧТО? ГДЕ? КОГДА? | ENIAC
Наверняка многие видели фотографию этой махины, поражающей своими размерами… На её фоне люди выглядят как метры с кепками! Разумеется, такая непростая, огромная и гениальная машина была создана отнюдь не для того чтобы бить рекорды Гиннесса по занимаемой площади… Обо всём по порядку.
История создания ЭНИАКа
В те времена, вышеупомянутые расчёты баллистических таблиц (т.е. таблиц стрельбы) проводились вручную на настольных арифмометрах силами особых клерков – компьютеров, преимущественно женщин. Чтобы рассчитать всего одну траекторию приходилось выполнять от 750 до 1000 арифметических операций, в то время как любая таблица включала в себя почти 2000 траекторий. С помощью дифференциального анализатора стало возможно ускорить расчёты, однако они были приближёнными, после чего уточнять их приходилось уже десяткам людей вручную.
В войну втягивались новые государства, площадь боевых действий разрасталась. Лаборатория, проводившая баллистические расчёты не справлялась и в итоге запросила помощь. Так, в расположенном неподалёку Высшего технического училища Пенсильванского университета, появился вспомогательный вычислительный центр. В училище был свой дифференциальный анализатор, однако, учёные вышеупомянутого университета, Джон Уильям Мокли (преподаватель, иногда пишут Мочли) и Джон Преспер Экерт (студент с отличными инженерными способностями) предложили более совершенное решение… Инженеры – воистину ленивые, но гениальные люди!
Джон Мокли, физик, по совместительству занимающийся метеорологией, давно задумывался о создании устройства, способного применить методы статистики для прогнозирования погоды. Ещё перед Второй Мировой он сконструировал несколько несложных цифровых счётных устройств на электронных лампах. Вполне вероятно, что его интерес к вычислительным машинам появился после визита к американскому учёному Джону Атанасову: в течении 5 дней Мокли мог наблюдать за работой Атанасова и его помощника Клиффорда Берри, которые трудились над прототипом компьютера с почти 300 электронных ламп.
Позже компьютер Атанасова-Берри спорил с ЭНИАКом за право называться первым компьютером, Атанасов утверждал, что Мокли, находясь у него в гостях заимствовал некоторые идеи, которые тот воплотил в своём компьютере. Так это или иначе на 100% неизвестно, а вот то, что именно Джон Экерт убедил Мосли в реалистичности воплотить в компьютере его идеи – чистая правда.
В августе 1942 года Мокли написал семистраничный труд «The Use of High-Speed Vacuum Tube Devices for Calculation», в котором он предлагал Институту построить электронную вычислительную машину, основу которой составляли бы вакуумные лампы. К сожалению, руководство Института не уделило вниманием работу и отправило её в архив, после чего следы труда теряются.
Сотрудничество Института Мура с Лабораторией Баллистики по вычислению таблиц стрельбы велось через Германа Голдстайна, капитана армии США, который до поступления на службу работал профессором математики в Университете штата Мичиган. В начале 1943 года из случайной беседы с работником Института Голдстайн узнал об идее электронного вычислителя Мокли и сразу же оценив значение предлагаемого проекта компьютера, начал хлопотать от имени военного командования, чтобы проект приняли к разработке. Они встретились и Герман предложил Джону составить и подать заявку в Лабораторию, ведь для постройки вычислительной машины требовались немалые средства. Мокли смог восстановить свой документ из 7 страниц, после чего работа закипела.
9 апреля 1943 года, в день, когда Д.Экерту исполнилось 24 года, армия заключила с учёными контракт почти на 400 тысяч долларов на создание компьютера ЭНИАК. По контракту машина называлась «Electronic Numerical Integrator» («Электронный числовой интегратор»), чуть позже к названию было добавлено «and Computer» («и компьютер»), в итоге получилась знаменитая аббревиатура ENIAC. Куратором проекта «Project PX» со стороны Армии США выступил уже знакомый Герман Голдстайн.
В январе 1944 года Экерт делает первый набросок уже второго компьютера с более совершенным дизайном, в котором хранение программы осуществлялось в памяти компьютера, а не формировалась с помощью коммутаторов и перестановки блоков, как в ЭНИАКе.
В середине июля 1944 года Экерт и Мокли собрали первую пару модулей для сложения чисел. Соединив их, они выполнили простое умножение двух чисел: 5 и 1000. Получив верный результат, учёные продемонстрировали руководству Института и Лаборатории, а также всем скептикам, что электронная вычислительная машина может быть построена.
Конструкция машины выглядела довольно сложной. Планировалось, что она будет содержать почти 17,5 тысяч ламп. Такое большое количество ламп было связано с тем, что ЭНИАК должен был работать с десятичной системой счисления. Именно её предпочитал Мокли, считая что компьютер должен был понятен человеку. Однако, с этим были и свои проблемы: ламп было очень много, они перегревались и гасли. Выход из строя одной лампы, одного конденсатора или резистора влёк за собой остановку работы всей машины, а всего существовало
1,75 миллиарда различных вариантов отказа в каждую секунду. До сих пор человечество не создавало ни одного подобного прибора такой сложности и с такими жёсткими требованиями к надёжности. Чтобы хоть как-то понизить частоту выхода из строя вакуумных ламп, Экерт предложил подавать на них минимальное напряжение — 5.7 вольт вместо номинальных 6.3 вольта, а после выполнения расчётов ЭНИАК продолжал работать, поддерживая лампы в нагретом состоянии, чтобы перепад температуры при охлаждении и накаливании не приводил к их перегоранию. Результатом стало то, что за неделю сгорало примерно 2-3 лампы, а среднее время работы лампы составляло 2500 часов. Довольно высокие требования предъявлялись к отбору радиодеталей и качеству сборки. Тем не менее инженеры добились как минимум 20-часовой непрерывной работы ЭНИАКа без поломок. Это, конечно, не так много по нынешним меркам, но за каждые 20 часов работы вычислительная машина выполняла месячный объём работы механических вычислителей!
Для того, чтобы контролировать исправность аппаратуры, Джон Экерт разработал специальную программу: каждый из великого множества электронных компонентов 27-тонной вычислительной машины подвергался тщательной проверке, после чего они все аккуратно расставлялись по определённым местам, потом запаивались (а иногда далеко не один раз перепаивались). Конечно, такая работа напрягала каждого члена команды, включая даже Джона Мокли.
К осени 1945 года завершилась сборка ЭНИАКа, машина была готова к проведению первого испытания. Война к тому времени закончилась, к счастью для людей, однако машина не стала стоять без дела. Для ЭНИАКа была подобрана новая задача: расчёты возможности создания водородной бомбы. Характер задачи как раз показывал, что роль подобных вычислительных машин будет только возрастать.
Дж. Преспер Эккерт и Джон У. Мокли с компьютером ENIAC. Университет Пенсильвании, 1946
ЭНИАК в работе
ЭНИАК успешно прошёл испытания, обработав почти миллион перфокарт компании IBM. Будучи секретной разработкой для военных нужд, компьютер был представлен публике и прессе спустя несколько месяцев после окончания войны, зимой 1946 года. Размеры машины впечатлили окружающих: 26 метров в длину, высота почти 6 метров. Габаритами машина даже превысила знаменитый Mark-1 Говарда Эйкена почти вдвое, а по быстродействию почти в 1000 раз. Как заявил один восхищённый журналист: «ЭНИАК работал быстрее мысли!». Спустя несколько месяцев — 9 ноября 1946 года — ЭНИАК был разобран и сменил место прописки с Университета Пенсильвании на Лабораторию баллистических исследований Армии США, расположенную в г. Абердин, а 29 июля 1947 года он вновь был запущен.
Британский физик Дуглас Хартри весной и летом 1946 года решал на ЭНИАКе проблему обтекания воздухом крыла самолёта, движущегося быстрее скорости звука. Тогда данный вопрос был особенно актуален, авиатехника совершенствовалась, развитие летательных аппаратов ускорялось. ЭНИАК выдал Хартри результаты расчётов с точностью до 7 знака.
В 1949 году фон Нейман использовал ЭНИАК для расчёта чисел Пи и Е (числа Эйлера) экспоненты с точностью до 2000 знаков после запятой. Учёный проявлял интерес к статистическому распределению цифр в этих числах. Предполагалось, что цифры в этих числах появляются с равной вероятностью, из чего следует, что компьютеры способны генерировать действительно случайные числа, которые можно использовать как вводные параметры для вычислений методом Монте-Карло. Расчёты для числа Е были выполнены в июле 1949 года, а месяц спустя для числа Пи. Однако полученные результаты похвастаться точностью не могли.
На ЭНИАКе в 1950 году командой американских метеорологов и математиком Джоном фон Нейманом был произведён первый успешный численный прогноз погоды. Расчёты велись в течение 5 недель, а ещё несколько месяцев ушло на анализ и оценку результатов.
Не успел ЭНИАК вступить в полноценную эксплуатацию, как Мокли и Экерт засучив рукава уже работали по заказу военных над новой вычислительной машиной. Главный недостаток компьютера ЭНИАК заключался в трудном изменении вводимых в него инструкций (программы). Объема внутренней памяти машины едва хватало для хранения числовых данных, используемых в расчетах. Если нужно было перейти от вычислений таблиц баллистики к расчету параметров аэродинамической трубы, то приходилось бегать по комнате как при пожаре, подсоединяя и отсоединяя сотни контактов. В зависимости от сложности программы данная работа могла занять часы, если не дни. Это и стало достаточно веским аргументом, чтобы отказаться от попыток использовать ЭНИАК в качестве универсального компьютера.
ЭНИАК проработал более 10 лет и был окончательно выключен 2 октября 1955 года в 23:45. Город Абердин. Лаборатория баллистики.
Дальнейшая судьба
После отключения ЭНИАК, разумеется, признали устаревшим и, как это часто бывает, к раритету отнеслись без должного уважения. Панели компьютера, коих было 40 штук, каждая из которых весила почти 390 килограмм, разделили и сложили без особой аккуратности. Части аппаратного обеспечения повезло, и она осталась в руках тех, кто мог оценить значимость вычислительной машины: инженер Артур Беркс подарил свою панель Университету Мичигана, в то время как Смитсоновскому университету удалось приобрести пару панелей для себя. Тем не менее, большая часть ЭНИАКа оказалась разбросана на разных складах, собирая пыль…
Неравнодушные люди, среди которых была Либби Крафт, начали поиски того, что осталось от легендарной машины. И уже тогда, когда Крафт, была готова прекратить поиски, один армейский чиновник «откопал» документы, повествующие о том, что часть панелей когда-то была перевезена с испытательного полигона в Абердине, в Форт Силл (штат Оклахома) в военный музей полевой артиллерии. Когда Либби обратилась в Форт Силл для наведения справок, куратор музея был удивлён, узнав что музей обладает самым большим в мире блоком ЭНИАКа, состоявшим из 9 панелей, которые хранились в пыльных деревянных ящиках. Любопытно, что представителям Форт Силла неизвестно, откуда у них почти четверть компьютера, часть которого была привезена с военного склада в Аннистоне, что в штате Алабама.
Крафт решила заключить сделку, согласно которой компания, где она работала, могла позаимствовать панели из Форта Силл в обмен на обещание отреставрировать машину до достижения внешнего сходства, когда компьютер ещё работал. Дэн Глисон, инженер Perot Systems, взялся вести проект, несмотря на то, что опыта была не так много. Однако, Глисон, быстро выяснил, что не сможет сделать так, чтобы полученная часть ЭНИАКа могла выполнять реальные операции. Причина заключалась в том, что для этого были необходимы все 40 панелей, кроме того были нужны тысячи новых компонентов, которые давно утрачены. Несмотря на то, что он смог добиться приличного вида аппарата, стало ясно что вычислить идеальную траекторию полёта снаряда как раньше – далеко не простая задача.
Новая жизнь компьютера ENIAC
Реставрация
Первым делом Глисон убрал косметические дефекты панелей – металл серьёзно проржавел. Одна из панелей была сильно повреждена и оказалась утраченной навсегда. Глисон отшлифовал панели пескоструйным аппаратом, после чего покрыл их чёрной краской устойчивой к высоким температурам. Когда краска высохла, Глисон с сыном начали кропотливо припаивать к панелям почти 600 новых ламп. Из-за того, что лампы были подключены к датчику движения, они начинали загораться в случайном порядке, как только рядом появится посетитель. Также Дэн добавил к аппарату большую стальную раму, которая не позволяла панелям опрокинуться, а выступающим по бокам лампам разбиться.
Новый, обновлённый ЭНИАК занял место в офисе Perot Systems в 2007 году, но его могли увидеть немногие – посторонним вход был воспрещён, однако некоторым энтузиастам удалось получить разрешение на экскурсии. В 2009 году всемирно известный гигант Dell поглощает Perot, тем не менее, компания объявляет о новом этапе поисков частей ЭНИАКа, посему настало время вернуть панели в Форт Силл… Целый пласт истории компьютеров весом более 3 тонн, обёрнутый в горы пузырчатой плёнки вернулся обратно в Оклахому. Дэн Глисон предусмотрел простые разъёмы типа «лопатка» для подключения ламп, а также довольно распространённые 12-канальные DMX-контроллеры, посему музей Форта Сил без особых проблем привести конструкцию в рабочее состояние.
Сейчас, музей находится в процессе приобретения дополнительных электронных ламп для того, чтобы придать аппарату более «натуральный» облик. Несмотря на то, что панели уже не смогут производить настоящие вычисления, это даже к лучшему, даже на банальное вычисление квадратного корня из сложного числа, вычислительная машина тратила почти 30 миллисекунд… Долго для нынешних «монстров», не так ли?