ЛуАЗ-969 — джип родом из СССР
«Маленький танк», «Луноход», «Тушканчик» — каких только прозвищ не давали легендарному советскому внедорожнику ЛуАЗ-969 «Волынь». Его невероятная проходимость была признана даже за пределами страны, что не так уж и типично для автомобилей родом из СССР. На Международном автосалоне в Турине ЛуАЗ-969М вошел в десятку лучших внедорожников Европы.
Историю семейства «969» необходимо начать с описания предыдущей модели — амфибии ЛуАЗ-967, принятой на вооружение Советской армии как ТПК — «транспортёр переднего края».
В годы Корейской войны (1949-53 гг.) выявилась потребность в лёгком, способном плавать вездеходе для подвоза боеприпасов, эвакуации раненных с поля боя, разведки, буксировки лёгких орудий и миномётов, и аналогичных задач. ГАЗ-69, при всех своих положительных качествах, для выполнения этих функций не вполне подходил, как и созданная на его базе излишне специализированная амфибия ГАЗ-46 (МАВ — «малый автомобиль водоплавающий»).
Разработка началась в середине пятидесятых в НАМИ группой под руководством Б. М. Фиттермана. Опытный образец, обозначенный НАМИ-049 «Огонёк», был готов к 1958 году. Он имел стеклопластиковый кузов с усиленным несущим основанием, независимые торсионные подвески на продольных рычагах, постоянный привод на передний и задний мосты, связанные через блокируемый межосевой дифференциал, блокируемые дифференциалы мостов, колёсные редукторы и двухцилиндровый двигатель мотоциклетного типа МД-65 мощностью 22 л.с. Последний оказался излишне слабым, имел малый ресурс и не развивал должных тяговых свойств. Кроме того, пластмассовый кузов оказался излишне хрупким, особенно учитывая требование обеспечить возможность десантирования на парашюте.
Второй образец был обозначен НАМИ-049А. К его разработке были привлечены специалисты НАМИ из Запорожского завода, которые в те годы как раз работали над проектом малолитражного автомобиля «Запорожец». Для военной амфибии сочли подходящим один из вариантов двигателя, проектировавшегося для «Запорожца» — V-образный, четырёхцилиндровый, с воздушным охлаждением. Дальнейшие работы над малолитражкой и амфибией велись параллельно.
Двигатель НАМИ-049А был в основном унифицирован с серийным мотором «Запорожца», включая систему охлаждения с вентилятором, прогоняющим поступающий из расположенных сбоку воздухозаборных отверстий воздух через оребрение цилиндров. Главное отличие составлял увлеченный до 887 см³ рабочий объём двигателя амфибии — впоследствии моторами такого объёма стал оснащаться и «Запорожец».
Кроме этого, вместо пластикового корпуса применили открытый стальной с тентом, отказались от межосевого дифференциала, сделали отключаемым задний мост. Подвеску усилили для обеспечения возможности десантирования с парашютом. Место водителя разместили посередине автомобиля, спиной к нему сидел санитар, а бока кузова занимали носилки с раненными. Гребной винт отсутствовал — на воде машина передвигалась за счёт вращения колёс, так что по сравнению с «настоящими» амфибиями она была менее приспособлена к плаванию, но в большей степени к передвижению по суше.
В окончательном виде автомобиль получил обозначение ЛуАЗ-967 и стал производиться в Луцке с 1961 года.
Эволюционировав от простой моторизированной тележки для сбора раненых на поле боя до незаменимого в сельских условиях вездехода, этот маленький джип причудливой формы успел обрести как преданных фанатов, так и тех, кто не переносит его на дух, но мало кого оставил равнодушными.
ЛуАЗ-969/969A-969В/969М и ЛуАЗ-1302/13021/1302-05/2403
Годы выпуска — 1966-2000
Габариты, мм 3430 х 1610 х 1754
Колёсная база, мм 1800
Кол-во циллиндров и расположение — Р4
Обьём двигателя, л — 1,091 (МеМЗ-969А) (МеМЗ-245-20) / 1,372 (LDW 1404)
Масса снаряж./полн., кг — 970/1370
КПП — 4-cтуп. с понижающей передачей
Мощность двигателя, л. с. — 53/5300-5500 (37,4/ 3600)
Привод — 4х4
Система питания — карбюратор
Тормоза передние\задние — барабанные с усилителем
Максимальная скорость, км/ч — 100
Динамика разгона 0-80 км/ч, с — 24
Расход топлива на 100км, л — 7,7-10
Военные корни, европейская сборка и передний привод: мифы и факты про ЛуАЗ-969М
Автомобильная промышленность СССР не баловала потребителей разнообразием легковых автомобилей повышенной проходимости. Ульяновские внедорожники рядовому обывателю были доступны разве что во время несения службы в рядах Вооруженных сил Советской Армии, а Москвич-410Н и ГАЗ М-72 в силу не самого массового выпуска для большинства автомобилистов представляли больше умозрительный, чем реальный интерес. Совсем другое дело — ЛуАЗ. Необычная конструкция «Волыни» и её родство с настоящей военной амфибией породило множество слухов и баек. Сегодня мы попробуем развенчать самые известные и популярные гаражные мифы, связанные с историей разработки и особенностями конструкции ЛуАЗ-969М.
П оявлению ЛуАЗ-969М предшествовала разработка и постановка на конвейер «первенца» — модели 969, серийный выпуск которой начался в конце 1966 года. Примитивная внешность машины и спартанский интерьер тут же послужили поводом для того, что гаражные корифеи зачислили компактный внедорожник в «военную разработку».
В действительности же ЛуАЗ-969 изначально задумывался как «сельский джип» — то есть, эту модель создавали специально для обычного потребителя, причем в качестве целевой аудитории выступали, в первую очередь, жители деревень и сёл, а не городские любители рыбалки и охоты.
Однако не всё так просто! Да, «девятьсот шестьдесят девятый» был рассчитан на гражданских владельцев, но этот автомобиль появился на свет именно благодаря военному заказу!
Ведь еще в начале пятидесятых годов Министерство обороны предложило советским конструкторам разработать легкий транспортёр для перевозки раненых бойцов. Исходя из выбора мотоциклетного двигателя, к проекту подключили специалистов Ирбитского мотозавода. Однако подобная задача оказалась для конструкторов ИМЗ трудновыполнимой, поэтому в 1954 году военные поставили перед Научным автомоторным институтом всё ту же необычную задачу – создать плавающий вездеход, на котором можно было бы эвакуировать раненых солдат с поля боя. Будущая машина получила обозначение ТПК – транспортёр переднего края.
Главный конструктор НАМИ Андрей Александрович Липгарт развил идею, предложив параллельную разработку гражданского автомобиля повышенной проходимости, предназначенного для продажи. Такой шаг позволил бы заметно снизить затраты на разработку и выпуск военной машины. Ведь основной заказчик нуждался в крайне небольшом количестве транспортёров и в этом случае продукт оказался бы поистине «золотым».
На многих заводах, работающих на «оборонку», практиковалось производство всяческого «ширпотреба», что позволяло предприятию зарабатывать «условно-живые» деньги, не пребывая на полном содержании военного ведомства. Луцкий внедорожник стал своеобразным «конверсионным» вариантом ТПК, который позволил полностью «отбить» затраты на создание автомобиля для военных.
Интересно, что с 1958 года работы над обеими версиями велись одновременно и параллельно, однако каждый вариант курировало «своё» ведомство – Минобороны в случае с ТПК и Министерство автомобильной промышленности для 969-го соответственно. С 1962 года наработки по ТПК были переданы на Запорожский автомобильный завод, который «довёл до ума» и гражданскую, и военную версии. В силу ограниченности производственных мощностей ЗАЗа развернуть производство новых автомобилей решили на Луцком Машиностроительном заводе (ЛуМЗ), который вскоре переименовали в автомобильный (ЛуАЗ).
Самое забавное, что разработка амфибии началась раньше обычной «Волыни», государственные испытания ЗАЗ-969 и ЗАЗ-967 проходили одновременно, но в серию военный транспортёр и уже с индексом 967М запустили лишь в 1975 году – то есть, спустя почти десятилетие после начала производства базовой модели 969.
Как раз в этом году «гражданский» внедорожник модернизировали и оснастили новым двигателем МеМЗ-969А, но «полный пакет обновлений» серийный вездеход для села получил чуть позже – в мае 1979-го. Интересно, что хоть ЛуАЗ-969М нередко называют «волынянкой», а слово «Волынь» действительно победило в конкурсе на лучшее название, официально ни в одном документе и ни в одной брошюре луцкий внедорожник так не обозначался.
Непритязательная внешность и предельно функциональный интерьер послужили поводом к тому, что «волынянку» многие современники считали крайне примитивной с точки зрения конструкции. И совершенно напрасно! Ведь советский конструктор Борис Михайлович Фиттерман, руководивший всеми работами по проекту ТПК, решил «строить» полноприводный автомобиль но необычной и весьма новаторской для того периода схеме — с независимой торсионной подвеской и колесными редукторами в трансмиссии.
Оба нововведения позволяли заметно увеличить дорожный просвет, оставаясь на колёсах малого диаметра (13 дюймов). Чтобы в задней части кузова оставалось достаточно места для грузов, «запорожский» силовой агрегат пришлось перенести вперёд. Необычная деталь — отсутствие традиционного заднего моста. Вместо него Фиттерман применил полуоси с карданными шарнирами со стороны колёсных редукторов внешнего зацепления, которые соединялись с задним дифференциалом. На этом инновации не закончились: коробку передач с редуктором заднего моста соединяла жесткая полая труба, внутри которой вращался вал заднего привода! Сделано это было не столько для механической защиты приводного вала, сколько для обеспечения соосности выходного вала КП и вала ведущей шастерни ГП. Такое решение позволило отказаться от применения шарниров Гука (крестовин). «Волынянка» также стала первым советским автомобилем с двухвальной коробкой передач и единственным – с заводской блокировкой заднего межколёсного дифференциала.
При этом компактная машинка, в отличие от ГАЗ-69 и УАЗ-469, не имела отдельной рамы, поскольку её элементы были интегрированы в полунесущий кузов. Именно поэтому внешняя примитивность машины была весьма обманчивой, ведь за ней скрывался весьма нетривиальный полёт конструкторской мысли!
Справедливости ради заметим, что карданные шарниры неравных угловых скоростей, которые конструкторы применили в трансмиссии — это не прогрессивно, а, напротив, весьма регрессивно. Именно из-за них в инструкции было четко сказано о том, что задний мост допускается подключать лишь на короткое время для преодоления тяжелых участков. Более того, можно было бы вообще обойтись без них, так как приводной вал в полуосевой шестерни крепился через «сухарь». Отсутствие традиционных «гранат» (шарниров равных угловых скоростей) также не позволяло поворачивать передние колеса на большой угол при подключенном заднем приводе и заблокированном дифференциале, поскольку при этом вал привода заднего колеса могло просто вырвать.
«Волынянка» выпускалась небольшим тиражом: к примеру, в пиковом для завода 1987 году в Луцке сделали чуть меньше 14 тысяч ЛуАЗ-969М, в то время как «Запорожцев» за этот же период было произведено свыше 167 тысяч экземпляров! А в первые годы в Луцке выпускали всего по 4-5 тысяч автомобилей ежегодно. Из-за столь скромных объемов выпуска «Волынь» не слишком примелькалась в потоке автомобилей на улицах советских городов. Тем более, что в большинстве случаев владельцы этих машинок жили отнюдь не в областных и даже районных центрах, а в небольших посёлках и населённых пунктах, расположенных в сельской местности. Поэтому среди городских автомобилистов бытовало мнение, что во второй половине восьмидесятых годов луцкий «джип» и вовсе сняли с производства.
В действительности же количество выпускаемых ежегодно автомобилей пребывало в гармонии с потенциальным спросом. Да, ЛуАЗы в силу их специфики не расхватывали как горячие пирожки и люди не выстраивались за ними в многолетние очереди, как за «Жигулями» и «Спутниками», но и на складах эти автомобили особо не застаивались.
Ведь «волынянка» оставалась самым доступным транспортным средством повышенной проходимости, которая стоила немного дороже Запорожца (5100 рублей), но при этом была заметно дешевле даже обычных легковушек АЗЛК и ВАЗ. А «ближайшая» по возможностям машина (ВАЗ-2121 Нива) стоила почти вдвое дороже ЛуАЗа!
Профи против любителей: как в СССР создавали два новых ЛуАЗ, и почему оба провалились
В середине восьмидесятых годов в Советском Союзе стали происходить неожиданные метаморфозы. Гласность, демократия и взятый курс на перестройку приводили к удивительным и невиданным доселе явлениям, причем во всех отраслях, включая автомобильную промышленность. К примеру, новые модели разрабатывали не только на самих автозаводах, но и привлекая для полного цикла работ специалистов «из народа». Более того, один из таких проектов того времени энтузиасты-любители разрабатывали параллельно и одновременно с заводскими конструкторами-профессионалами, превзойдя последних в итоге! Вспоминаем интересную и непростую историю разработки двух вариантов нового внедорожника ЛуАЗ, каждый из которых был необычен по-своему.
Пролог
К началу восьмидесятых годов стало очевидно, что компактный полноприводник Луцкого автозавода окончательно устарел. Не помогла ни первая модернизация 1975 года, в ходе которой «Волынянка» получила новый двигатель МеМЗ-969А, ни более существенное обновление конструкции до ЛуАЗ-969М, пошедшее в серию в 1979-м. Дизайн, эргономика, компоновка – все в этом внедорожнике было настолько непритязательным, что жители сельской местности приобретали эту доступную машину лишь от полной безысходности, чему способствовал и тотальный дефицит.
После модернизации ЛуАЗ-969М выглядел достаточно симпатично. Но при этом оставался все той же утилитарной и непритязательной «волынянкой» с мягким верхом
«Наверху» выход видели в разработке новой модели: уже в 1984 году свет увидел ЛуАЗ-1301. Эта «перспектива» радикально отличалась от серийной «Волынянки» внешностью, но не конструкцией. По сути, на старую машину «надели» другой кузов, отличавшийся большей эстетичностью угловатых форм.
Первый вариант ЛуАЗ-1301 – смесь старого шасси и новой внешности
Однако руководство профильного министерства решило, что луцкий внедорожник нуждается в более существенных изменениях. Поэтому, что называется, в духе времени Минавтосельхозмаш (бывший Минавтопром СССР) объявил конкурс на создание принципиально новой конструкции автомобиля повышенной проходимости для его выпуска на Луцком автозаводе. Достаточно конкретное техническое задание предписывало сохранить на прежнем (то есть, высоком) уровне проходимость и ремонтопригодность, улучшив при этом надежность, экономичность и комфортабельность. Предполагалось, что новая разработка будет легче и просторнее старого ЛуАЗа, став более удобной в эксплуатации благодаря возможностям трансформации салона.
Разумеется, заводской коллектив конструкторов сразу же приступил к работам по созданию новой «Волынянки». Но параллельно с украинскими разработчиками аналогичным проектом занялись и в. Ленинграде.
Луаз Прото: версия НАМИ
Мы уже рассказывали про интересные разработки НАМИ — компактные хэтчбеки Дебют и Компакт, а также пятидверный однообъемник Охта, который в Ленинградской лаборатории создали талантливые «самодельщики» Дмитрий Парфёнов и Геннадий Хаинов. Они же в 1988-м приступили и разработке компактного внедорожника, у которого, в отличие от их остальных проектов, были вполне конкретные перспективы по запуску в серийное производство.
Творческая группа НАМИ достаточно скрупулезно следовала техническому заданию на автомобиль, в соответствии с которым ЛуАЗ Прото получил каркасно-панельную конструкцию кузова. Иными словами, на металлическую силовую основу навешивались легкосъёмные пластиковые панели, которые не влияли на жесткость и прочность каркаса. Подобная конструкция уже была опробована на предыдущих прототипах НАМИ. При всей «кустарности» она отличалась высокой ремонтопригодностью, ведь при необходимости кузовные панели можно было быстро и легко заменить.
При этом внешность машины, выполненная А. Костевичем и А. Сунтеевым, удивляла высоким уровнем исполнения. Отличные пропорции, внимание к мелочам, необычные дизайнерские решения, «зализанность» переходов — ЛуАЗ Прото выглядел привлекательно безо всяких скидок на статус «полуофициальной» разработки в рамках конкурса. Более того, даже в сравнении с куда более новыми аналогами вроде Toyota RAV4 первого поколения советский внедорожник смотрится отнюдь не бедным родственником. А ведь на дворе стоял 1989 год.
Из других интересных особенностей дизайна ЛуАЗ Прото следует отметить объединенный с крыльями капот, а также трубчатый «кенгурин» вместо традиционного бампера.
Но и это еще не все! Задняя часть крыши была изготовлена из пластика, и при необходимости её можно было снять, благодаря чему в сочетании со складывающимися задними сиденьями автомобиль фактически превращался в грузовой пикап. Откидной задний борт допускал перевозку длинномеров, а необычная конструкция передних и задних сидений позволяла превратить салон в. большую кровать. При этом вместо фрагмента жесткой крыши конструкторы предусмотрели возможность установки мягкого тента над задней частью кузова.
Уникальный тип кузова ЛуАЗ-Прото обеспечивал нетривиальные возможности для перевозки негабаритных грузов
В соответствии с техзаданием под капотом ЛуАЗ Прото разместили «таврический» двигатель МеМЗ-245. При этом ленинградский прототип получил постоянный полный привод на задние (а не передние, как у старых «Волынянок») колёса. С целью улучшения топливной экономичности конструкторы отказались от межосевого дифференциала и раздатки, предусмотрев в обычной шестиступенчатой (!) трансмиссии две понижающие передачи — первую и вторую, которые следовало использовать только на бездорожье. При этом для оптимизации компоновки разработчики объединили в единый блок коробку передач, главную пару и узел отбора мощности на передний мост.
Несмотря на частичную унификацию блоков шестерен, синхронизаторов и валов с исходной Таврией, коробка передач Прото была полностью оригинальной. На основе выполненных конструкторами НАМИ деревянных макетов на заводе «Красный Октябрь» изготавливались необходимые детали, причем детали подвесок из лёгких сплавов отливались по «авиационной» технологии!
Если передняя подвеска была уже достаточно привычного для советских малолитражек типа МакФерсон (хотя и с алюминиевыми рычагами), то задняя подвеска типа «Де Дион» с продольными рычагами и поперечной балкой-стабилизатором на полноприводных автомобилях в СССР не применялась. При этом конструкторы рационально использовали пространство между рычагами задней подвески, разместив там бензобак.
Да и вообще, для конструкции ЛуАЗ-Прото в целом была характерна высокая плотность компоновки. Так, силовой агрегат, радиатор системы охлаждения и передняя подвеска монтировались на общем подрамнике, а в приводах колёс и спереди, и сзади применялись ШРУСы на полуосях.
В итоге ЛуАЗ Прото получился симпатичным, просторным и очень технологичным.
Работа над перспективным внедорожником заняла у конструкторов НАМИ менее полутора лет: уже к лету 1989 года первый опытный образец ЛуАЗ Прото был готов. При этом еще на ранних стадиях разработчики поняли, что предусмотренный ТЗ «таврический» мотор объемом 1,1 литра для полноприводной машины окажется слишком слабым, и решили одновременно с этим прототипом заняться созданием второго автомобиля, рассчитанного на установку двигателя ВАЗ от переднеприводного Спутника, объем которого даже в заводском варианте (ВАЗ-21083) достигал 1,5 литра. Именно поэтому в отливке картера сцепления сразу предусмотрели отверстия под крепления как мелитопольского, так и тольяттинского моторов.
Сотрудники Ленинградской лаборатории отправили автомобиль в Москву — для того, чтобы разработку оценили в самом НАМИ, где внедорожник даже очно встретился с конкурентом из Луцка.
Увы, ленинградский прототип сразу же отправили обратно, даже не проведя его испытаний! Почему же так произошло? По уровню инжиниринга, то есть дизайну, эргономике, компоновке, ремонтопригодности и даже исполнению самого опытного образца детище Парфёнова и Хаинова даже «навскидку» на голову превосходило ЛуАЗ-1301, спроектированный на заводе. Именно поэтому от его официальной приёмки комиссией в НАМИ благоразумно отказались — точнее, просто выполнили «указание сверху». Ведь «победителем» в министерстве заранее назначили заводской вариант. Да и в самом московском Институте отношение к талантливым «самородкам» к тому времени стало весьма прохладным – настолько, что Хаинова буквально на следующий день даже не пустили на территорию НАМИ!
Вероятно, именно поэтому ЛуАЗ Прото оказался для ленинградской лаборатории «лебединой песней» — вскоре её попросту закрыли. Точнее, предприятие вынужденно реорганизовали сами сотрудники, большая часть которых в 1990 году перешла в хозрасчетный центр «Стиль» под руководством Д. Парфёнова. При этом Геннадий Хаинов «ушел на вольные хлеба», а еще бывшую лабораторию покинул один из дизайнеров внешности ЛуАЗ Прото Андрей Сунтеев.
Судьба же самого первого и единственного прототипа не менее печальна: в лихие девяностые годы один из бывших сотрудников ЛПА НАМИ присвоил его, после чего разобрал на запчасти, чем фактически уничтожил уникальную машину, которая в своё время даже успела засветиться в ряде российских СМИ. Но некоторые детали трансмиссии того самого ЛуАЗ-Прото спустя много лет непостижимым образом вернулись к Хаинову.
ЛуАЗ-1301: заводской вариант
В 1988 году и на ЛуАЗе занялись разработкой принципиально новой «Волынянки» — в рамках того самого конкурса и по тому же техническому заданию, что и в Ленинграде.
По размерам ЛуАЗ-1301 был сравним с Таврией – конечно, с поправкой на габаритную высоту при клиренсе в 200 мм
Неудивительно, что ЛуАЗ-1301 получил аналогичную ЛуАЗ Прото конструкцию кузова — пространственный силовой каркас, обвешанный лицевыми панелями из пластика. При этом конструкторы максимально использовали детали от серийных автомобилей — в частности, стёкла от ЗАЗ-1102 и светотехнику от других советских машин. Да и в салоне родство с Таврией прослеживалось даже на первый взгляд — очевидно, что в Луцке таким образом пытались «укоротить» и упростить своей перспективной модели путь на конвейер.
В сравнении с прежней моделью луцкий прототип получился достаточно симпатичным, однако своеобразные пропорции и грубоватое исполнение некоторых мелочей придавали автомобилю несколько «самопальный» вид, что было особенно удивительно в сравнении с «вылизанным» продуктом Ленинградской лаборатории НАМИ!
Ранний образец луцкого внедорожника легко отличить по прямоугольным фарам, утопленным вглубь «очков»