«Женщина оххонь» зарабатывает миллион в месяц и не боится хейтеров, закидывающих ее яйцами
Мать четырех детей Гузель Хуснутдинова в 2016 году загрузила себе в смартфон приложение «Инстаграм», а сегодня на ее аккаунт подписаны без малого 200 тыс. человек. «Пошла такая молва обо мне, мол, есть мусульманка в „Инстаграме“, которая рассказывает про секс», — говорит Хуснутдинова, первые посты которой были посвящены тому, как она ждет своего мужа из мест не столь отдаленных. В интервью «БИЗНЕС Online» популярная блогерша поведала о заработках в интернете, важности интимной гимнастики, хейтерах из родного города и отношении к канонам ислама.
Гузель Хуснутдинова: «Я не стесняясь, рассказывала о том, что страдала недержанием, могла обсикаться в любой момент; что у меня была такая болезнь до замужества, и я вылечила ее с помощью интимной гимнастики; что это действительно крутая штука, которая может помочь»
«Начала писать посты, стала рассказывать о том, что у меня сидит муж»
— Гузель, насколько я знаю, «Инстаграм» вы завели после печального события в жизни, когда вашего мужа посадили в тюрьму.
— Да, в 2013-м или 2014-м мужа посадили на 3 года, не буду здесь углубляться в подробности. В 2016-м я купила себе смартфон и загрузила «Инстаграм». Первые полгода являлась обычным пользователем, просто выкладывала фото. Затем начала писать посты, записывать сторис, стала рассказывать о том, что у меня сидит муж, как я его жду, что остался месяц, неделя и так далее, на убывание. Получился своего рода видеодневник. Это было на этапе в 200–300 подписчиков.
Затем сняла, как мы поехали встречать мужа из тюрьмы, как он выходит в казенной робе, мы его тут же переодеваем и выбрасываем ее, едем в Чистополь, где мама накрыла шикарный стол, ждала нас. Такой красавчик он вышел, не похудел, не потолстел, не изменился характер. Даже научился там правильно читать Коран, его обучили дагестанцы, с которыми он сидел.
Через какое-то время я поняла, что подписчикам нравится вот эта тюремная тема, их количество потихоньку стало расти. Тысяча, полторы, две… Я начала выходить в прямые эфиры. И если раньше их смотрели всего 25 человек, то сейчас — 8–10 тысяч.
— Но, кроме тюремной романтики, еще больше удивляет, как вы откровенно говорите о женщинах в исламе, включая интимные стороны жизни.
— Я, не стесняясь, рассказывала о том, что страдала недержанием, могла обсикаться в любой момент; что у меня была такая болезнь до замужества, и я ее вылечила с помощью интимной гимнастики; что это действительно крутая штука, которая может помочь. Говорила о том, как получила этот недуг, как решилась сообщить о нем мужу, еще до того, как он им стал. Как не бояться женщинам делиться подобными проблемами с мужьями, рассказывать о своем репродуктивном здоровье, потому что это касается и их. После этого просмотры тоже стали расти. Причем просили, чтобы я чаще выходила в эфир и поднимала данные темы. Так, за неделю количество подписчиков выросло до 5 тысяч. Я подумала: «Как круто!»
— Вы также известны в «Инстаграме» как «Женщина оххонь». Откуда такое экзотическое определение?
— Его подсказала моя подписчица, написав, что я как огонь, то есть шустрая, успеваю и то, и другое, и третье. И действительно, по темпераменту мне подходит подобное определение. Но я не хотела, чтобы ассоциация была именно с огнем как с разрушительной силой. А вариант с «х», как будто украинский, — «оххонь» — мягче. Поэтому «Женщина оххонь».
У меня не было цели стать блогером, но я им стала. А когда стала, поняла, что здесь можно заработать денежку. Ну и начала развиваться в данном направлении. В этом году за январь заработала свой первый миллион рублей.
— А в среднем в месяц сколько выходит?
— В феврале получилось чуть меньше — 900 тысяч. Но, вообще, да, в среднем в месяц так и получается.
«Сейчас важнее мой проект «Не играй с Оххнем». Здесь и зарабатываю, повышаю свою активность, помогаю другим раскрутить аккаунты»
«Мои сторис стоят от 25 тысяч рублей, пост — еще дороже»
— Это исключительно реклама или есть какие-то дополнительные источники дохода в «Инстаграме»?
— Смотрите, мои сторис стоят от 25 тысяч рублей, пост — еще дороже. В день рекламных сторис бывает очень приличное количество. Плюс я учила девушек, да и не только, собирать букеты. То есть составляла цветочные композиции и продавала. Сейчас продолжаю периодически этим заниматься, даже хочу записать онлайн-урок и продавать его. Потому что есть запрос.
Кроме того, я проводила девичники. Организовывала 6-часовую шоу-программу, в которой могли участвовать десятки девушек, а вход стоил 8 тысяч рублей. Правда, после 10-го девичника я закрыла лавочку, просто поняла, что они свое изжили.
Если откровенно, я просто не знала, куда девать свою энергию, вот и придумываю разные-разные способы заработать. Сейчас важнее мой проект «Не играй с Оххнем». Здесь и зарабатываю, повышаю свою активность, помогаю другим раскрутить аккаунты.
— Расскажите о нем подробнее. Недавно ведь завершился второй сезон.
— Да, и уже начался третий, а первый был запущен в марте этого года. Идею мне подкинула моя подписчица, которая написала: «Гузель, у тебя такая активная аудитория, не хочешь придумать что-то свое, интерактивное?» Знаете, что-то вроде «вырасти блогера». Ну я сижу, думаю. И решила: приглашу участников, буду придумывать им задания, которые они должны выполнять и выкладывать результаты у себя на страницах. За всем этим в режиме онлайн станут наблюдать мои подписчики и голосовать за участника, который понравился больше всех. Участие, естественно, платное: в первом сезоне оно стоило 50 тысяч рублей, в этом — 70 тысяч. Победители, помимо подписчиков, получали призы: первое место — те же 50 тысяч рублей и iPhone, второе — поездка в Турцию. Это в первом сезоне. В нынешнем победительница получила 70 тысяч рублей и iPhone, за второе место — поездка в Дубай со мной.
В первый сезон я набрала 6 человек, собрала команду из профессиональных хороших фотографов, видеографов, для того чтобы был красивый качественный контент. Для каждого участника мы сделали классные видосики, видеооткрытки. И когда «Не играй с Оххнем» стартовал, народ начал бешено его смотреть. Я здесь выступаю в роли ведущей и у себя в «Инстаграме» даю участникам по три задания, которые, кстати, придумывает и мой муж. Это и такие благотворительные задания, например, найти бабушку и убраться у нее дома, и развлекательные — одним днем слетать в Москву и спеть на Красной площади песню.
Результат, как я уже сказала, нужно выложить у себя на странице, отметить меня. Я же делаю репост с указанием участника, и вся моя аудитория переходит к нему. Соответственно, статистика активности у человека растет, а также количество подписчиков и так далее.
— И насколько увеличивается число подписавшихся у участников?
— У победителя прошлого сезона за месяц, который длился проект, стало 25 тысяч подписчиков. У девушки, выигравшей второй сезон, — 26 тысяч. И если раньше их сторис просматривали примерно по 700 человек, то сейчас — по 15 тысяч. Теперь благодаря своей страничке в «Инстаграме» они зарабатывают в месяц по 80–90 тысяч рублей. Это только на рекламе.
«Было задание — съесть три луковицы, не закусывая. Подобное невозможно! Я сама съела одну. И вместе с тем рассказывать: «У лукоморья дуб зеленый…» Это было, наверное, самое трешевое задание»
«Ты нормальная?! Проверь голову!»
— Значит, это вас можно винить за чрезмерное количество блогеров в Татарстане…
— Да, можно так сказать. Понимаете, такие проекты действительно создают бешеную активность. Людям страшно нравится смотреть, как другие выполняют непростые, порой странные задания, на которые они сами, возможно, никогда в жизни не отважатся.
Например, одно просто взорвало просмотры. Нужно было купить соль у одной и той же продавщицы 10 раз за день. То есть заходишь, покупаешь соль — выходишь. Во второй раз продавец просто напоминает, что ты уже купила соль. Но ты должна убедительным тоном сказать ей, что это впервые. И так все 10 раз. На пятый продавщица начинает нервничать. Это очень смешно смотреть. А в какой-то момент просто начинает орать: «Ты нормальная?! Проверь голову!»
Ну или было задание — съесть три луковицы, не закусывая. Подобное невозможно! Я сама съела одну. И вместе с тем рассказывать: «У лукоморья дуб зеленый…» Это было, наверное, самое трешевое задание.
— За что участники еще и сами заплатили.
— Да. (Смеется.) Но все деньги идут исключительно на проект и его раскрутку. Скажем, на Мамадышском тракте я вешала большой проектор, на котором были изображены все участницы. Стоил он 20–25 тысяч рублей, и неделю наша фотка висела как рекламный щит. Люди его видели, мои подписчики тоже, снимали и выкладывали у себя, отмечая всех. А это опять же реклама, способ раскрутки аккаунта.
— Тогда философский вопрос: зачем столько блогеров?
— Да, так много не нужно, правда. Но я хочу вот этим людям, которые хотят стать блогерами, показать, что есть хейтеры, дать им самим понять, готовы ли они быть блогерами в этих условиях, примет ли их вообще народ. Да, не все после моего проекта начали по 90 тысяч зарабатывать, но они все равно многое для себя поняли, стали смелее. Это, может быть, даже ценнее, чем деньги.
Когда на мой проект приходили участники, я всегда спрашивала, что ты хочешь показать народу, почему тебя обязаны смотреть, почему я должна на тебя подписаться? Что ты мне даешь? Кто-то подписывается на фармацевта, потому что он рассказывает о лекарствах, кто-то — на стилиста, поскольку он каждый день показывает новые «луки», на диетологов. Тут все понятно. А если этого всего нет, то почему? Просто потому что ты прикольный или ходишь в фитнес-зал? Должна быть польза.
«Обожаю Мияги (популярный хип-хоп-исполнитель — прим. ред.). К сожалению, не смогла попасть на его концерт, когда он приезжал, была в роддоме»
«Я выставляю свою жизнь еще и для правоохранительных органов»
— Например, в чем польза для публики победителя первого сезона? И какую приносите вы как блогер?
— Тогда победил парень, Коба, — потрясающий видеомейкер, снимающий обалденные клипы. Он реально умеет делать контент. И в этом его польза. В век социальных сетей, цифрового контента всегда нужны люди, умеющие создавать качественный видеоряд.
Что касается меня, я показываю, как живет мусульманка, то, что это не забитое существо, которое только моет посуду, готовит и рожает детей. Кстати, я выставляю свою жизнь еще и для правоохранительных органов (ГИБДД, налоговая и так далее — все на меня подписаны), чтобы они знали, как я живу. Чтобы те, кто посадил моего мужа, видели, чем я занимаюсь и у них не возникало вопросов. А то бывало такое, если два-три дня у меня нет сторис, они ехали к мужу на работу и спрашивали: «Где твоя жена? Она там случайно ничего не затевает?» А так я облегчаю им жизнь. Сегодня вот она в Казани, ага, завтра в Набережных Челнах. Ну все нормально, ничего противоправного не делает.
— Какая у вас разношерстная аудитория…
— (Смеется.) Она у меня и географически довольно широкая. Есть подписчицы на Камчатке, в Арабских Эмиратах много, в Турции. Есть девчонки из Майами, Лос-Анджелеса. Конечно, в основном это русскоязычные.
Кстати, парни-подписчики говорят, что подписаны на меня, потому что я сама похожа на парня по своим предпочтениям. Скажем, я люблю черные машины, тюнинг, езжу на KIA Optima, поставила 18-й радиус колес, черные литые диски, у меня черная наклейка на заднем стекле «Женщина Оххонь» и имитация пламени. Когда ее видят, думают, что это машина мужа. А некоторые прямо говорят: «Как будто пацан себе сделал». У меня даже музыка пацанская в ней играет.
— Это какая?
«Первая реклама случилась при 4 тысячах, это был бартер. Предложили платок за то, что я поставлю отметку на продавца. Я подумала: «Ничего себе! Мне предложили платок, чтобы я просто отметила их!»
«Я с детства пофигистка, мне плевать, что обо мне скажут»
— Если вернуться к разговору о заработке, при каком количестве подписчиков вам начали поступать предложения о рекламе? Насколько я знаю, более или менее приличные деньги начинают предлагать после 10 тысяч подписавшихся.
— Первая реклама случилась при 4 тысячах, это был бартер. Предложили платок за то, что я поставлю отметку на продавца. Я подумала: «Ничего себе! Мне предложили платок, чтобы я просто отметила их!» А вот первые деньги — 500 рублей — пришли на 6 тысячах подписчиков. Кстати, помню, что, когда стало 30 тысяч, сторис у меня стоил 800 рублей. Это было так дешево! Все-таки при 10–20-тысячной аудитории есть возможность начать зарабатывать серьезные деньги. За сторис можно брать 1,5–2 тысячи рублей. У моей мамы 22 тысячи подписчиков, и как раз столько они у нее и стоят.
Но даже сейчас, когда у меня почти 180 тысяч, расценки достаточно дешевые. Хотя реклама у меня дает очень хороший результат, и это только живые подписчики. Ни разу я не накручивала ни лайки, ни пользователей.
— А заработанные деньги вы куда-то инвестируете?
— Да, конечно. Например, не так давно я запустила собственное производство обуви. Это будут кроссовки из натуральной кожи с фирменными эксклюзивными рисунками. Цены от 5 тысяч рублей, более дорогие модели — 12–15 тысяч.
Я боюсь перегореть, поэтому все делаю по мере поступления, не хватаюсь за кучу возможностей. Пока хочу путешествовать и строить дом. Вообще, блогером можно быть недолго, на мой взгляд. Вместо меня в какой-то момент придут другие. И я буду рада. Но я еще не на вершине, чувствую, что только поднимаюсь. И, когда поднимусь, тогда… Мне кажется, лет пять еще буду активным блогером, лет до 35.
— Подняться — это набрать миллион подписчиков?
— Я не про это, цифра не важна. Признание народа — вот что для меня ценно.
— Как оно должно проявиться?
— Например, где-нибудь написали, что я буду на таком-то мероприятии — и все туда пошли. У тебя ведь может быть миллион подписчиков, но, скажем, в твой магазин никто не придет. А может и 179 тысяч, как у меня, и все станут тебя любить, говорить, какая ты прикольная. Это окрыляет, толкает на хорошие поступки.
— Вы сказали, муж помогал придумывать задания для проекта «Не играй с Оххнем». Он помогает вам вести блог?
— Да, подкидывает идеи. Но в основном я, конечно, все сама. Просто именно «Не играй с Оххнем» стал таким семейным. У меня есть отдельный рекламный аккаунт, который вела моя помощница, но она накосячила и наши пути разошлись. Пока хватает сил вести его самостоятельно.
Вообще, знаете, чтобы вести блог, нужен определенный уровень смелости. На самом деле это очень тяжело. Не у каждого хватит духа вытянуть руку с телефоном и записать видео, что-то рассказывать, не стесняясь тех, кто вокруг. И как раз для этого и существует мой проект. Он помогает перебороть данный страх. Я вот боялась высоты и в Турции, в Алании, прыгнула с парашютом. Научилась говорить мужу о своих чувствах, о том, что мне что-то не нравится, не боясь его обидеть. Смогла сказать свекрови, что не буду называть ее мамой, потому что мама у меня одна. Хотя свекровь я очень уважаю, люблю, ценю, она вырастила моего мужа. Кстати, когда мне пишут, мол, что любят и свекровь, и маму одинаково, никогда в такое не верю. Эта розовая лапша меня до такой степени бесит…
— А на оскорбления в комментариях под вашими фотографиями обижаетесь? Случается, что расстраиваетесь?
— Я с детства пофигистка, мне плевать, что обо мне скажут. Правда, когда трогают мою семью, во мне просыпается зверь.
Первое время я просто ставила перед собой телефон и говорила: «Всем привет! Меня зовут Гузель, я делаю букеты». Конечно, думала сначала, мол, кому это вообще интересно, но все равно выкладывала. И мне писали, что вот, я такая классная, что мои слова поддерживают людей, вдохновляют. После такого хочется еще записывать видео, появляется смелость быть еще откровеннее. Пусть у меня не миллионная аудитория, но этой парой сотен тысяч я очень дорожу!
Конечно же, без хейта не обходится, но он у всех есть. Причем хейтеры у меня довольно злые, но их не так много. А знаете, почему они появляются? Люди не выдерживают успех человека. Более того, мои хейтеры — это мои же чистопольские знакомые. А как все мы знаем, Чистополь считается дном Татарстана, но я там живу! Конечно, многие говорят: «Ты из Чистополя и сама же называешь его дном, наш город позоришь. Что тогда не переезжаешь?» Ну потому что я все равно его люблю: он тихий, укромный. Суеты мне хватает и в повседневной жизни. Я же хочу приехать домой, и чтобы там были тишина и возможность расслабиться.
В 9 часов вечера возвращаюсь домой, чуть позже приходит муж, и до полуночи мы с ним разговариваем. Это идеально, подобного хватает. Мы с ним в Дубае были неделю, после чего я поняла, что если проведу с ним еще неделю, то либо мы разведемся, либо у нас будет пятый ребенок. (Смеется.)
«Кстати, когда мы ездили в Дубай, вся поездка стоила 1,2 миллиона рублей, я оплатила ее сама. Это был мой подарок. Муж, дети никогда не ездили за границу, и на свое 30-летие хотела отвезти их туда, чтобы вместе отпраздновать»
«Я уважаю мужа. Будучи мусульманином, он выполняет все свои обязанности»
— А вам муж вообще что-нибудь запрещает?
— Я нормально отношусь к его запретам, и, да, он у меня очень строгий. У нас четверо детей, и нам дико повезло, что они спокойные, некапризные. Ребята не любят, когда их снимаю. «Ну я же в трусах тут, мама, удали видео!» — кричат мальчики. И я понимаю их негодование, ведь нарушаю их личное пространство. Мне в такие моменты муж может сказать, чтобы я удалила, либо он вообще все запретит.
Я очень доверяю его интуиции. Например, он скажет: «У меня сердце сегодня чует, что никуда тебе ехать не надо». И я даже спорить не стану. А раньше, когда мы были совсем молодыми, могла. И если не слушала и уезжала, то обязательно что-то случалось: то колесо по дороге лопнет, то в лифте застряну, то еще что-то. Все через задницу шло в этот день.
Но запрещает он очень редко. Я уважаю мужа. Будучи мусульманином, он выполняет все свои обязанности: обеспечивает семью кровом, едой, смотрит за детьми, не пьет, не курит. Почему я должна рыпаться? Не понимаю женщин, которым при наличии вышеперечисленных качеств чего-то не хватает. А обычно женщинам вечно чего-то не хватает. Меня же все устраивает. Он разрешает мне тусоваться с подругами, ездить с ними за границу, остается с детьми. Хотя четвертого, младшего, ребенка я всегда с собой беру.
— Кто у вас в семье больше зарабатывает?
— Я, но никогда подобное не было проблемой. Ни разу не упрекнула, ничего не требую: «Так, дай мне денег вот на это». Понимаете, все зависит от женщины. Если она захочет, то может сделать так, чтобы мужчина чувствовал себя ущербным. Но раз я живу с человеком, значит, это мой выбор. Получается, если я его обругаю, значит, обругаю свой выбор и себя. А я себя уважаю и люблю, как и мужа.
В исламе говорится, что мужчина должен обеспечивать кровом, едой, всем необходимым. У меня супруг сам оплачивает квартиру, я вообще не плачу. И вообще мне хватает того, что я зарабатываю, не хочу прыгать выше головы. Мне не нужны Mercedes, Lamborghini, Ferrari. У меня такой «болезни» нет. Не ношу брендовую одежду, не создаю себе визуальную популярность, не делаю сверхкрасивый контент, снимаю на обычный iPhone, могу выложить необработанное фото. В этом суть. Я живая.
Кстати, когда мы ездили в Дубай, вся поездка стоила 1,2 миллиона рублей, я оплатила ее сама. Это был мой подарок. Муж, дети никогда не ездили за границу, и на свое 30-летие хотела отвезти их туда, чтобы вместе отпраздновать. А муж оплатил большой семейный ужин — это явилось его подарком.
Но, вообще, когда ездим куда-то отдыхать, то оплачиваем поездку 50 на 50. К тому же сказать, что он совсем уж мало зарабатывает, нельзя. Все-таки в месяц 200–300 тысяч у него выходит. Но он работает на двух работах. С 8 часов утра до 6 часов вечера наши дети в школе, потом сами возвращаются домой, а через два-три часа — и мы с мужем.
«В 17 лет, в 11-м классе, мои одноклассники начали по пятницам ходить в мечеть. Мне стало интересно, зачем они туда ходят, ну и я напросилась пойти с ними. Это была лекция для женщин на тему, как попасть в рай»
«Я ощутила вот эти прелести 90-х»
— Конечно, мы не можем не поговорить о том, как вы пришли к исламу. В одном интервью вы рассказывали, что однажды сходили на пятничный намаз и уже на следующий день надели платок. Что вас заставило?
— Знаете, у меня, можно сказать, было такое криминальное детство, боевое. Я жила в общаге, у нас убивали соседей, помню, как увозили трупы. То есть я ощутила вот эти прелести 90-х. И сама была безбашенной, сорви-головой. Прямо чувствовала себя крутой, могла избить человека, дралась, на стрелки, разборки ходила и все вот это.
В 17 лет, в 11-м классе, мои одноклассники начали по пятницам ходить в мечеть. Мне стало интересно, зачем они туда ходят, ну и я напросилась пойти. Это была лекция для женщин на тему, как попасть в рай. Там лектор, Рамиля-апа, сказала, что попасть очень легко: женщина должна, во-первых, быть покрыта, во-вторых, слушать мужа и удовлетворять его в постели, делая ему разные прелести. Выполняя все это, рай тебе обеспечен. Я тогда спросила: «Если я подобного не делаю, что тогда?» Рамиля-апа ответила: «Вот ты когда палец обжигаешь, тебе ведь больно? Вот представь, что будешь гореть вся. Это и есть ад». И настолько я была поражена услышанным, что уже в субботу, прямо на следующий день, надела платок. Более того, мгновенно пришло осознание, что не хочу такого мужа, как мой папа. Он был очень хорошим, пока не выпьет. А когда напивался, дрался, бил нас с мамой… Я поняла, что не желаю этого всего. Хочу хорошего и верующего человека рядом.
Тогда я встречалась с будущим мужем, он пил, курил, и я сразу приняла решение с ним расстаться, сказала: «Матурым, мы с тобой расстаемся, потому что мне нужен муж-мусульманин». Сказала, чтобы он не прикасался ко мне: все, я мусульманка. Он спросил: «Ты что, как эби теперь будешь ходить?»
Я бросила все, что интересовало меня тогда: клубы, дискотеки. Никто меня не убеждал, насильно не заставлял, ни в какую секту не вступила, как многие думали поначалу. Мне приписывали все существующие секты. А Аллах говорит: «Когда ты жертвуешь ради меня чем-то дорогим, я тебе обратно это и дам, только в лучшем свете». Эти слова в то время я, конечно, не понимала. И Аллах мне моего мужа же и вернул. Через месяц он пришел и сказал: «Научи меня читать Коран». А ведь если бы отказалась от Аллаха, то не факт, что мы с мужем остались бы вместе.
«Пишут, что многим я изменила жизнь, что надели платок благодаря мне, что я мотивирую, что похудели, глядя на меня. Просто я не 100-долларовая купюра, чтобы всем нравиться. И я это понимаю»
«Я не 100-долларовая купюра, чтобы всем нравиться»
— За то, что вы, будучи мусульманкой в платке, так откровенно говорите о сексе в религии, вам не угрожают?
— Заметьте, я не делаю это пошло. Знаю, что многие стесняются о подобном говорить, об оральном сексе, боятся обсуждать книгу «Игра на волшебной флейте», которая рассказывает об этом. Но все это нормально для ислама.
Что касается угроз, конечно, они есть. Обычно от таких людей, у которых еще телевизоров не бывает. «Шайтан в юбке» они меня называют, женщина-костер. «Как она может своим мусульманским ртом такие вещи говорить, говорить про секс», — такое высказывают. Я к такому привыкла. Мама тоже спокойно к этому относится, поддерживает меня. С ней я могу многое обсуждать.
Бывало, что меня на улице яйцами закидывали, это в Нижнекамске случилось. Пока доехала до Чистополя, яйцо окислилось, и до сих пор есть след на машине, даже полировка не помогла. Ну и дагестанские журналисты копали под меня, искали мои фотографии без платка или где стою и курю, искали у знакомых и так далее.
Но все дело в том, что я такой же человек, как и все, просто в платке. У меня такие же грехи, такие же могут быть плохие мысли. Просто я стараюсь придерживаться канонов ислама. Аллах сказал закрываться, показывать свою красоту только мужу — так я и делаю. Кроме того, тех, кто благодарен мне, в миллионы раз больше. Тех, кто думает хорошо, больше. Гораздо. Пишут, что многим я изменила жизнь, что надели платок благодаря мне, что я мотивирую, что похудели, глядя на меня. Просто я не 100-долларовая купюра, чтобы всем нравиться. И я это понимаю.
— Ваши дети тоже придерживаются религии. Но что, если, став взрослыми, они скажут, что им это больше не нужно или неинтересно или что они не верят в Аллаха? Как вы к этому отнесетесь?
— Мы и сейчас не заставляем их читать намаз, но они сами, например, держат уразу. Дочка уже два года носит платок, такой белый тюрбанчик, с 1-го класса, сейчас она окончила второй. Хотя гулять на улице может и без платка. Ходит в татарскую школу, где много таких детей, поэтому проблем нет. С отцом по вечерам читает намаз. Да, не 5 раз в день, но все же. Если они вырастут и для себя решат, что религия им ничего не дает, что это не их путь, — это будет исключительно их выбор. В исламе категорически запрещено человека насильно заставлять верить. Это харам.