Государство есть машина для подавления одного класса другим утверждал
Мы Марксисты! запись закреплена
«Первый вывод. Диктатура пролетариата не может быть «полной» демократией, демократией для всех, и для богатых и для бедных, – диктатура пролетариата «должна быть государством по-новому демократическим (для пролетариев и неимущих вообще) и по-новому диктаторским (против буржуазии)»;
«Второй вывод. Диктатура пролетариата не может возникнуть как результат мирного развития буржуазного общества и буржуазной демократии, – она может возникнуть в результате слома буржуазной государственной машины, буржуазной армии, буржуазного чиновничьего аппарата, буржуазной полиции» (И.В. Сталин. Об основах ленинизма. Соч., т. 6, с. 114-116).
«…Закон о насильственной революции пролетариата, закон о сломе буржуазной государственной машине, как о предварительном условии такой революции, является неизбежным законом революционного движения империалистических стран мира» (И.В. Сталин. Об основах ленинизма. Соч., т. 6, с. 117).
«Диктатура пролетариата есть классовый союз пролетариата и трудящихся масс крестьянства для свержения капитала, для окончательной победы социализма, при условии, что руководящей силой этого союза является пролетариат» (И.В. Сталин. Октябрьская революция и тактика русских коммунистов. Соч., т. 6, с. 363).
Культура и наука
В самом деле, вот позиция «молодого Маркса»:
«Государство есть посредник между человеком и свободой человека.»
(Маркс и Энгельс, т.1, с.389)
Государство — орган обеспечения классового господства — необходимая принадлежность всех антагонистических обществ.
«Существовавшие до сих пор производственные отношения индивидов должны выражаться также в качестве правовых и политических отношений.»
(там же, т.3, с.380)
Вместе с государством Маркс разоблачает и антинародную сущность права.
«Право есть возведенная в закон воля господствующего класса.»
Непонимание действительной природы государства, отмечает Маркс, приводит к некритическому принятию этого социального института в качестве средства достижения свободы.
«Даже…революционные деятели ищут корень зла не в сущности государства, а в данной определенной государственной форме, которую они хотят заменить другой государственной формой.»
(там же, т.1, с.439)
И, наконец, вывод:
«Рабочий класс поставит, в ходе развития, на место старого общества такую ассоциацию, которая исключает классы и их противоположность; не будет уже никакой… политической власти, ибо именно политическая власть есть официальное выражение противоположности классов внутри… общества.»
(там же, т.4,с.184)
«…превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный…» (. )
(там же, т.19, с.26)
И, наконец, политический апофеоз «зрелого» марксизма — завоевание пролетариатом государственной власти, установление диктатуры пролетариата.
Попробуем и мы порассуждать о государстве. За резкими выпадами в его адрес, что это и аппарат классового насилия и машина для подавления., упускается из внимания главное…
Поэтому Государство никогда не может быть, например, «пролетарским» или «рабоче-крестьянским», или «народным», поскольку ни пролетарии, ни народ не являются экономически полноценными социальными субъектами; они не могут предъявить обществу свой «способ производства», свою экономику…
Если даже народное восстание поставит во главе своего нового «пролетарского» государства самого преданного делу освобождения рабочего класса вождя, тот, на следующее утро обратится к восставшей братии, чтобы она разошлась по рабочим местам, как следует засучила рукава и с невиданным доселе энтузиазмом взялась за работу, чтобы поддержать свое родное «рабоче-крестьянское правительство»…
И в заключение — «немного юмора»: чтобы «легализовать» возможность завоевания пролетариатом политической власти, основоположники марксизма, а вслед за ними и Ленин, проделали такой фокус: они стали определять государство не как орган насилия экономически господствующего класса над классом экономически угнетенным, а как некий «универсальный инструмент», которым может воспользоваться любой класс для обеспечения своего политического господства.
«Государство, — утверждал Ф. Энгельс, — есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим «. Вслед за Энгельсом В.И. Ленин также видел в государстве машину «для поддержания господства одного класса над другим »
16. Слом старого госаппарата по Ленину
1. Демократия буржуазная и пролетарская
Положение Ленина, что главным в марксистском учении о государстве является идея слома старой буржуазной государственной машины, привело к тому, что в послеоктябрьский период, равно как и незадолго до него, Ленин многократно повторял эту мысль. Тем более, как мы только что видели (в статье 14), управление государством, всё его строительство для Ильича – дело плёвое.
Правда, и в самом понимании государственного аппарата нет у него чёткости, ибо в различных случаях к государственной машине oн относит собственно исполнительный аппарат государственной власти, а в других местах дополняет этот аппарат парламентской системой.
Вот почему в работах Ленина послеоктябрьского периода так много места уделено буржуазной демократии и буржуазному парламентаризму. При этом и то, и другое рассматривается Лениным сквозь чёрные очки, как сплошь негативное явление.
В заключительном слове по докладу СНК 12 (25) января 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Ленин продолжал рассматривать демократию как одну из форм буржуазного государства.
«Демократия, – говорил Ленин, – формальный парламентаризм, а на деле – беспрерывное жестокое издевательство, бездушный, невыносимый гнёт над трудовым народом» (35, 280-281)
Для Ленина все буржуазные государства – едины суть. Что США, что Франция, Италия и т. п. Он явно не хочет различать ни многообразные формы буржуазных государств, ни действующие в них политические режимы.
По поводу Америки в речи на заводе Михельсона 30 августа 1918 г Ленин говорил, что хотя Америка является самой свободной и цивилизованной страной, хотя она по форме является демократической республикой, там господствует горстка миллиардеров, а весь народ в неволе и рабстве.
И вообще, по Ленину, все, кто забывает, что всякое государство есть машина для подавления одного класса другим, отрекаются от марксизма. В качестве примера Ленин опять приводит Каутского.
Вся работа Ленина «Пролетарская революция и ренегат Каутский» – это филиппики против буржуазной демократии, против буржуазной республики и постоянные утверждения, что самая демократическая буржуазная республика является машиной для угнетения пролетариата буржуазией.
У Ленина целый набор фраз для характеристики буржуазной демократии: «узкая», «лицемерная», «лживая», «фальшивая», «демократия для богатых», «обман для бедных» и, т. п.
Для него несомненна историческая ограниченность и условность буржуазного парламентаризма, при котором, утверждает Ленин, господствует вопиющее противоречие между формальным равенством, провозглашённым буржуазией, и тысячами различных ухищрений и ограничений, делающих пролетариев наёмными рабами.
Интересно, а в государстве, созданным Лениным, существовало истинное, не формальное равенство? И было ли хоть какое-то равенство в ленинском государстве, скажем, между секретарём горкома или сотрудником ЧК и простым рабочим или крестьянином? Риторический вопрос.
Такое противоречие, по мнению Ленина, раскрывает массам глаза на лживость, гнилость и лицемерие капитализма (37, 255). Ай, какие они нехорошие.
Особую неприязнь вызывает у Ленина идея «чистой демократии» о том, что демократия является исторической общечеловеческой ценностью. Для Ленина демократия в условиях классового общества – это классовая демократия. Поэтому, по словам Ленина, «чистая демократия» означает лживую фразу либерала, одурачивающего пролетариат.
Есть два типа демократии, по словам автора «Пролетарской революции и ренегата Каутского», – буржуазная демократия и демократия пролетарская, которая со временем будет отмирать, но никогда не будет «чистой».
У Ленина сплошные иллюзии, зашоренность, отказ от бросающихся в глаза политических реалий. Такой же утопией был и его вывод о том, что пролетарская демократия в миллион раз демократичнее любой буржуазной демократии, а Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики.
В работе «Удержат ли большевики государственную власть?» Ленин подтверждает свой вывод, сделанный в труде «Государство и революция», о том, что идея слома старой государственной машины есть основная в марксистском учении о государстве.
Маркс, писал Ленин, учил на основании опыта Парижской коммуны, что пролетариат не может просто овладеть старой готовой буржуазной государственной машиной и пустить её в ход для осуществления своих целей, что рабочий класс должен разбить эту машину и заменить её новой.
«Овладеть» государственным аппаратом» и «привести его в движение» пролетариат не может. Но он может разбить всё, что есть угнетательского, рутинного», неисправимо-буржуазного в старом государственном аппарате, поставив на его место свой, новый аппарат. Этот аппарат и есть Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» (34,303).
Это написано вскоре после работы «Государство и революция» и незадолго до октябрьского переворота. Здесь Ленин как бы ограничивает мысль о сломе старого государственного аппарата тем, что требует уничтожения того, что в нём есть рутинного, угнетательского, неисправимо-буржуазного.
2. Разделение власти
Несколько иначе звучит мысль Ленина, высказанная в тезисах и докладе о буржуазной демократии и диктатуре «пролетариата» 4 марта 1919 г. на I конгрессе Коминтерна.
Ленин теперь видит значение Коммуны в том, что она сделала попытку «разбить, разрушить до основания буржуазный государственный аппарат, чиновничий, судейский, военный, полицейский, заменив его самоуправляющейся массовой организацией рабочих, которая не знала разделения законодательной и исполнительной власти» (37,493).
Теперь Ленин отходит от идеи ограничения слома старой буржуазной государственной машины, полагая, что разбивать и разрушать её надо до самого основания, круша тем самым всю накопленную человечеством политическую и правовую культуру.
Смысл замены старого аппарата новым Ленин, как и Маркс, видит в том, что создавалась такая организация государственной власти, которая не имела разделения власти на законодательную и исполнительную.
Но идея разделения властей, истоки которой уходят в глубокую древность, была направлена против сосредоточения неограниченной, бесконтрольной государственной власти в руках одного лица или нескольких лиц.
Эта идея, выстраданная прогрессивной политической мыслью, стала одной из важнейших, центральных, начиная с XVII в. Она получила самое широкое развитие в XVIII и, особенно, в XIX столетии.
В России во второй половине XIX и начале XX в. была создана огромная литература, посвященная обоснованию правового государства, в котором идея разделения властей имела важнейшее значение.
Именно она вызывала наибольшее раздражение Ленина, повернувшегося спиной к прогрессивной политико-правовой мысли, к идее разделения властей, видевшего в ней реакционную суть буржуазной государственной машины.
Если, как отмечалось, в работе «Удержат ли большевики государственную власть?» Ленин ограничивал идею слома преимущественно угнетательской частью государственного аппарата, то впоследствии он, как правило, отказывается от этого ограничения.
В тезисах и докладе о буржуазной демократии и диктатуре «пролетариата» говорится: «. Только советская организация государства в состоянии действительно разбить сразу и разрушить окончательно старый, т.е. буржуазный, чиновничий и судейский аппарат, который сохранялся и неизбежно должен был сохраняться при капитализме даже в самых демократических республиках, будучи фактически наибольшей помехой проведения демократизма в жизнь для рабочих и крестьян» (37, 501).
Речь идёт опять о разбитии сразу и разрушении окончательно старого буржуазного чиновничьего и судейского аппарата. Подобных противоречивых высказываний о сломе старой буржуазной государственной машины; у Ленина множество.
В работе «Выборы в учредительное собрание и диктатура пролетариата», написанной 16 декабря 1919 г., он ставит вопрос, каким образом, как государственная власть в руках пролетариев может стать орудием его классовой борьбы за влияние на многочисленные непролетарские трудящиеся массы, за отвоевание их от буржуазии, за привлечение на сторону пролетариата?
И отвечает: «. Пролетариат достигает этого тем, что пускает в ход не старый аппарат государственной власти, а ломает его вдребезги, не оставляет в нём камня на камне (вопреки воплям запуганных мещан и угрозам саботажников) и создаёт новый государственный аппарат» (40> 12).
Новый государственный аппарат приспособлен к диктатуре «пролетариата» и борьбе с буржуазией. Этот новый государственный аппарат, по Ленину, и есть Советская власть.
Итак, старый аппарат государственной власти надо не просто ломать, а ломать вдребезги. Надо ломать так, чтобы не оставлять от него камня на камне, т.е. уничтожать всё и вся.
От ленинских мыслей, высказанных в работе «Удержит ли большевики государственную власть?», ничего не остаётся. Кстати, даже в этой работе Ленин писал, что, пока государство является машиной для подавления буржуазией пролетариата, «до тех пор пролетарский лозунг может быть лишь один: разрушение этого государства (34, 318).
На заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 25 октября (7 ноября) 1917 г., в докладе о Задачах власти Советов Ленин подчёркивал, что значение октябрьского «переворота состоит в том, что у нас будет Советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии. В корне будет разбит старый государственный аппарат и будет создан новый аппарат управления в лице советских организаций (35, 2).
Итак, не просто разбить, а в корне должен быть разбит старый государственный аппарат.
Однако у Ленина не было чёткого плана слома Старого государственного аппарата. Его высказывания по этому вопросу, как отмечается, достаточно противоречивы. Так, по его мнению, слом старой государственной машины надо начинать с отмены, разрушения постоянной армии и замены её всеобщим вооружением народа. Об этом Ленин говорил уже в своем выступлении по вопросу о водворении порядка в городе 13 ноября (31 октября) 1917 г. (35,40).
Но вскоре большевики поняли нереальность этого плана и в противовес указанию Маркса и прежним указаниям Ленина создали огромную по количеству постоянную армию, насчитывающую на первых пора до десятка миллионов человек.
Слому подлежал по плану Ленина и старый суд. В докладе о деятельности Совета народных комиссаров 11 (24) января 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Ленин заявил с гордостью, что большевики, не реформируя старый суд, сразу отдали его на слом.
Он полагал, что этим был расчищен путь для подлинно народного Суда, действующего, в отличие от старого, без формальностей, суда как орудия воспитания на основах социалистического мировоззрения (35, 20). На самом деле согласно декретам о суде был создан классовый суд, классовые трибуналы, прославившиеся своей террористической деятельностью.
Любопытно в связи с этим следующее высказывание Ленина на заседании Петроградского Совета 12 марта 1919 г. Отметив, что октябрьский переворот привёл к изгнанию старых судей и учреждению народного суда, Ленин с удивительной лёгкостью говорил: «Но суд можно было сделать легче, для этого не надо было знать старых законов, а просто руководиться чувством справедливости» (38,15) То есть, руководствоваться исключительно чутьём. Как собаки-ищейки.
Для Ленина старые законы не имели никакой цены. Но так же мало имели значение для Ленина декреты Советской власти, которые он, особенно в конце своей жизни, считал г. ом. Главным для него было «чувства справедливости», «революционное правосознание» и «целесообразность».
Именно ими, по мнению Ленина, должен был руководствоваться суд при вынесении решений по различным делам. А это означало не что иное, как классовую предвзятость, как классовое правосознание «пролетариата», почти полную, если не полную некомпетентность специально подобранных по классовому и партийному признаку судей, по их преданности большевикам.
В проекте программы РКП(б), черновой набросок которой был напечатан 23 февраля 1919 г. в газете «Петроградская правда», № 43, Ленин откровенно писал, что на пути к коммунизму через пролетарскую диктатуру коммунистическая партия без остатка, отбрасывая демократические лозунги, упраздняет такие органы буржуазного господства, как суды старого устройства, заменяя их рабоче-крестьянскими классовыми судами.
Взяв всю власть в свои руки, «пролетариат» вместо прежней расплывчатой формулы: «Выборность судей народом» выдвигает классовый лозунг:
«Выборность судей из трудящихся только трудящимися» и проводит его во всей организации суда. Отменив законы свергнутых правительств, партия даёт выбранным советскими избирателями судьям лозунг – осуществлять волю пролетариата, применяя его декреты, а в случае отсутствия соответствующего декрета или неполноты его, руководствоваться социалистическим правосознанием, отметая законы свергнутых правительств» (38, 1J5).
Вот уж поистине апология беззакония.
В первоначальном варианте статьи «Очередные задачи Советской власти» Ленин так аттестовал суд в капиталистическом обществе. Этот суд, по словам Ленина, был преимущественно аппаратом угнетения, аппаратом буржуазной эксплуатации.
Поэтому обязанностью пролетарской революции было не реформирование суда, как это предполагали кадеты, меньшевики и эсеры, а полное уничтожение, до самого основания, всего старого суда и его аппарата. На его месте создавался новый суд, советский, «построенный на принципе участия трудящихся и эксплуатируемых классов, – и только этих классов, – в управлении государством.
Новый суд нужен был прежде всего для борьбы против эксплуататоров, пытающихся восстановить свое господство или отстаивать свои привилегии, или тайком протащить, обманом заполучить ту или иную частичку этих привилегий» (36, 163).
Ленин вновь подчёркивает классовый характер советского суда, сменяющего старый суд, и ясно показывает социальное, классовое назначение нового суда, задачей которого является борьба против бывших эксплуататоров.
Но ведь, как отмечалось, согласно взглядам Маркса и Ленина, после свершения социалистической революции и экспроприации частной собственности эксплуататоров больше нет. Поэтому на деле советский суд с момента его создания долгие годы был орудием расправы с бывшими капиталистами и помещиками, а ещё точнее, орудием классовой мести и судебной расправы с инакомыслящими.
Ссылка:
Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996.
8. О понятии государства и его происхождении
Сколько раз ни перечитывай труд «Государство и революция», в нем не отыщешь всестороннего обсуждения вопроса о понятии и происхождении государства. Аналогичное положение и в работе «О государстве», и в других сочинениях Ленина. Практически никакого исследования этих проблем в огромном литературном наследии основателя большевизма нет.
И это – лишнее свидетельство теоретической ущербности воззрений Ленина на государство. Почти полное отсутствие теоретических рассуждений по общим вопросам государства даёт основание высказать мнение, что Ленин не был теоретиком государства.
И всё же в названных сочинениях Ленина, равно как и в нескольких иных, содержатся его разрозненные высказывания о понятии и происхождении государства, об отдельных сторонах его деятельности и структуре. Известная систематизация этих высказываний позволяет составить впечатление о представлениях Ленина по рассматриваемым вопросам.
Хотя в этих работах нет достаточно полного раскрытия понятия государства и его происхождения, но по отрывочным высказываниям, относящимся к данным проблемам, можно сделать вывод, что Ленин приемлет из марксизма узко классовое понимание государства и его происхождения.
С точки зрения Ленина, сложный вопрос о государстве – один из наиболее запутанных буржуазными учеными, писателями и философами, как умышленно, так и неумышленно. Ленин объясняет эту «запутанность» тем, что вопрос о государстве затрагивает интересы господствующих классов больше, чем какой-либо иной вопрос, уступая в этом отношении лишь основам экономической науки.
В работе «Государство и революция» Ленин писал: «Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия не могут быть примирены» (33, 7). И далее следует утверждение, что само существование государства доказывает непримиримость классовых противоречий. Это положение Ленин ничем не аргументирует, никак не доказывает – он выдвигает его как постулат, по примеру положения, что учение Маркса всесильно, потому что оно верно.
В работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Ленин просто утверждает: «. Что такое государство? Это организация господствующего класса. » (34, 191).
Точно такое же определение содержится в ленинской статье «О необходимости основать союз сельских рабочих в России», опубликованной в июле 1917 г. Ничего иного Ленин в государстве не видит и не желает видеть.
Как же он далёк от более широкого взгляда своих учителей на государство, видевших в нем иные различные стороны и грани. Ленин использовал только одно положение марксизма о государстве: что это есть организация господствующего класса. Именно это помешало Ленину увидеть многообразные аспекты государственности, его в целом общечеловеческий социальный характер и значимость. И все эскапады о государстве буржуазном, пролетарском и т.д. основаны именно на чрезвычайно узком, чтобы не сказать примитивном, и схематичном взгляде на широкое и многогранное понятие.
Что же представляет собой государство как организация господствующего класса? На этот вопрос Ленин отвечает так: государство «всегда было известным аппаратом, который выделялся из общества и состоял из группы людей, занимавшихся только тем или почти только тем, или главным образом тем, чтобы управлять» (39,72). Отсюда и деление на управляемых и управителей, являющихся представителями государства.
По концепции марксизма-ленинизма, в условиях классового общества и наличия государства всегда существовала группа лиц, которые управляли, командовали, господствовали и имели в своих руках для удержания власти аппарат физического насилия, аппарат принуждения.
Отсюда и ленинские определения: «Государство – это есть машина для поддержания господства одного класса над другим» (39, 73); «государство есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в повиновении одному классу прочие подчиненные классы» (39, 75); «государство по-прежнему оставалось машиной, которая помогает капиталистам держать в подчинении беднейшее крестьянство и рабочий класс» (39, 79) и т.п.
«По Марксу, – писал Ленин, – государство есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим, есть создание «порядка», который узаконяет и упрочивает это угнетение, умеряя столкновение классов» (33, 7).
Но если это действительно так, если классовые противоречия непримиримы, то государству, будь то буржуазному или пролетарскому, отводится роль органа насилия, террора по отношению к противоположным классам и социальным слоям.
Если, говорит Ленин, государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса, то какой же класс должен подавлять пролетариат? И отвечает: «Конечно, только эксплуататорский класс, т.е. буржуазию. Трудящимся нужно государство лишь для подавления сопротивления эксплуататоров, а руководить этим подавлением, провести его в жизнь в состоянии только пролетариат. » (33, 24).
Согласно Ленину и марксизму вообще государство есть надстройка, обусловленная экономическим базисом. Именно базисные отношения определяют собой государство и это положение наводит на мысль понимания государства как второстепенного социального явления. Однако Ленин, как и Маркс, подчеркивая всемерно активную роль надстройки, исходит из того, что государство может перевернуть всё.
Это страшный рычаг, который и перевернул в бывшем СССР за 75 лет экономику, культуру, мораль, человеческие отношения, нарушил экологию так, что нужны многие десятилетия, если не века, чтобы восстановить всё порушенное.
Сердцевину ленинского понимания государства составляет и утверждение о возникновении государства как продукта распада общества на враждебные классы, противоречия между которыми и борьба которых непримиримы. Это ленинское понимание государства четко выражено в «Государстве и революции» и в лекции «О государстве».
В теории большевизма преобладает утверждение, что все государственные формы, все институты публичной власти являются воплощением диктатуры того класса, который руководит обществом. Пожалуй, наиболее ясно о происхождении государства Ленин высказывается в лекции «О государстве»: «История показывает, что государство, как особый аппарат принуждения людей, возникло только там и тогда, где и когда появлялось разделение общества на классы – значит, разделение на такие группы людей, из которых одни постоянно могут присваивать труд других, где один эксплуатирует другого» (39,69).
Лишь тогда, когда появилась первая форма деления общества на классы, тогда, когда появилось рабство, полагает Ленин, когда упрочилось существование класса рабовладельцев, явилось рабовладельческое государство.
Ленин не расшифровывает, кто эти противники. Но по смыслу это – все собственники, т.е. абсолютное большинство населения, которое и должен подавлять пролетариат. Таков конечный вывод этого большевистского Евангелия насилия и террора.
Абсолютизация одной из этих сторон вела к признанию, что суть государства либо в насилии, либо в определенном способе государственной власти, которая и обеспечивает общие блага.
В связи с социально-историческим контекстом теоретических представлений о государстве складывается либо теория насилия, либо наука о благой жизни. К чести представителей буржуазной политико-правовой мысли, они рассматривали обе ипостаси государства, а не абсолютизировали ни одну из названных сторон, во всяком случае большинство теоретиков государства признавали как принудительный характер государственной власти, так и стремление и способность государства осуществлять общие блага, действовать во всеобщих интересах.
Безусловно, Маркс и Энгельс абсолютизировали в целом насильственную сторону государства, исходя из идеи непримиримости классовой борьбы. Это чётко выражено, начиная с их первых совместных трудов: «Немецкой идеологии» и «Манифеста Коммунистической партии».
Но уже в «Капитале» Маркс выдвигает идею о том, что каждое государство, с одной стороны, осуществляет правительственную, насильственную власть, а с другой – осуществляет общие дела, вытекающие из природы всякого общества.
Маркс далее не разрабатывал этого положения, но в «Гражданской войне во Франции» он проявляет понимание, что человечество объединяет не только угроза гибели, но и способность к выживанию, преодолению тех препятствий, которые встают на пути общества. И в названной работе он выдвигает мысль о правомерных функциях государственной власти.
Не исключено, что новейшие исследования в области археологии, антропологии и этнографии побудили Маркса и Энгельса отойти от чисто классовой теории происхождения и сущности государства.
Вот что писал в 1871 г. Маркс в «Гражданской войне во Франции»: «. Задача состояла в том, чтобы отсечь чисто угнетательские органы старой правительственной власти, её же правомерные функции отнять у такой власти, которая претендует на то, чтобы стоять над обществом, и передать общественным слугам общества» (МЭС, 17, 344).
Это был новый подход, мимо которого не должны были пройти последовательные сторонники и ученики Маркса. Но Ленин проходит мимо приведенного положения. Правда, он цитирует его в «Государстве и революции» (33, 51). Но никаких суждений, размышлений о новом марксовом подходе к анализу многогранной деятельности государства у Ленина нет. Он остался на старой марксо-энгельсовской позиции, сформулированной основоположниками марксизма еще в 40-х годах XIX в.
«Правомерные функции» означают не что иное, как функции, осуществляемые в интересах всего общества. Это был новый подход, мимо которого не должны были пройти последовательные сторонники и ученики Маркса. Но Ленин проходит мимо приведенного положения. Правда, он цитирует его в «Государстве и революции» (33, 51). Но никаких суждений, размышлений о новом марксовом подходе к анализу многогранной деятельности государства у Ленина нет. Он остался на старой марксо-энгельсовской позиции, сформулированной основоположниками марксизма еще в 40-х годах XIX в.
Государство, по Энгельсу, это сила, стоящая над обществом. Ленин ссылается в «Государстве и революции» на то, что «Энгельс развертывает понятие той «силы», которая называется государством, силы, происшедшей из общества, но ставящей себя над ним и все более и более отчуждающей себя от него. В чем состоит, главным образом, эта сила? В особых отрядах вооруженных людей, имеющих в своем распоряжении тюрьмы и прочее.
. Постоянное войско и полиция суть главные орудия силы государственной власти, но – разве может это быть иначе» (33, 9).
Это положение повторяется несколько раз в «Государстве и революции», а затем и в других ленинских работах. Так, в статье «К лозунгам», написанной в середине июля 1917г., Ленин говорит: «Государство есть прежде всего отряды вооруженных людей с материальными привесками вроде тюрем – писал Фридрих Энгельс» (34, 14).
Это одномерное, одностороннее понимание государства как только силы. Другие грани государства остаются вне поля зрения Ленина.
Но у Энгельса в «Анти-Дюринге» намечается более широкое понимание государства, связанное с разделением труда и развитием родовой общины.
Если государство есть лишь орудие насилия в руках господствующего класса, а именно так понимал Ленин государство, то оно представляет собой абсолютное зло, которое подлежит уничтожению. Отсутствие действительно теоретического подхода привело Ленина к отказу от идеи скрепления элементов общества в единое целое с помощью государства.
В лекции «О государстве» Ленин утверждает, что буржуазия, называя свое государство свободным, лжёт, ибо до тех пор, пока есть частная собственность, буржуазное государство, будь оно демократической республикой или монархией, всегда является машиной для подавления рабочих. И Ленин в качестве примера ссылается на Швейцарию и Соединенные Штаты Америки. При этом он не затрудняет себя соответствующими аргументами.
Его вывод: «. Сила капитала – всё, биржа – всё, а парламент, выборы – это марионетки, куклы. » (39,83). Так Ленин отказался признать прогрессивный характер парламентских институтов. Большая неправда и в утверждении, что нигде так цинично и беспощадно не господствует капитал, как в Швейцарии и в Соединенных Штатах Америки. Ленин, проживший полтора десятка лет в Швейцарии, дававшей пристанище различного рода революционерам, в том числе и большевикам, так и не понял существа современного ему демократического буржуазного государства.
В то же время Ленин, для того чтобы противопоставить буржуазному или иному «эксплуататорскому» государству переходное государство рабочих, использует понятие «государство в собственном смысле слова» и «не государство в собственном смысле слова».
К первым он относит государства, действующие как аппарат насилия меньшинства над большинством, а ко вторым – государство, переходное от капитализма к коммунизму, государство, подавляющее сопротивление меньшинства большинством бывших угнетенных.
В работе «Задачи пролетариата в нашей революции (проект платформы пролетарской партии)» – апрель 1917 г. – Ленин пишет, что жизнь и революция создали на деле, хотя и в зачаточной форме, новое «государство», которое не является «государством в собственном смысле слова».
А что же такое государство в собственном смысле слова? Это, по Ленину, «командование над массами со стороны отрядов вооруженных людей, отделенных от народа.
Но наше рождающееся, новое государство не есть уже государство в собственном смысле слова, ибо в ряде мест России эти отряды вооруженных людей есть сама масса, весь народ, а не кто-либо над ним поставленный, от него отделенный, привилегированный, практически несменяемый» (31, 180).
Это различение «государства в собственном смысле слова» и «государства не в собственном смысле слова» вовсе не есть плод теоретических рассуждений. Ничего кроме банальности вроде «стол в собственном смысле слова» и «стол не в собственном смысле слова» оно не содержит.
Пожалуй, на этом заканчиваются «теоретические» суждения Ленина о государстве в труде «Государство и революция», где они встречаются несколько раз.
Ленин считает, что большевики ставят своей конечной целью уничтожение государства как всякого организованного и систематического насилия над людьми. В процессе перерастания социализма в коммунизм, по мнению автора «Государства и революции», будет исчезать надобность в насилии вообще, в подчинении одних людей другими, одной части населения другой. И постепенно люди привыкнут к соблюдению элементарных правил поведения без всякого насилия и подчинения.
«Чтобы подчеркнуть, – пишет он, – этот элемент привычки, Энгельс и говорит о новом поколении, «выросшем в новых, свободных общественных условиях, которое окажется в состоянии совершенно выкинуть вон весь этот хлам государственности», – всякой государственности, в том числе и демократически-республиканской государственности» (33, 83).
Именно коммунизм, по мнению Ленина, создаёт всякую ненадобность государства, ибо некого подавлять в смысле класса, в смысле постоянной борьбы с определенной частью населения. А до тех пор пролетариату и эксплуатируемым классам необходимо политическое государство в целях полного уничтожения всякой эксплуатации, «т.е. в интересах громаднейшего большинства народа, против ничтожного меньшинства современных рабовладельцев, т.е. помещиков и капиталистов» (33, 25).
Ленин в 1917 г., когда Россия превратилась в результате Февральской революции в самую свободную демократическую (по словам того же Ленина) страну мира, так и не понял страшного вреда проповеди разжигания классовой борьбы, вместо того чтобы заняться самоотверженным строительством государственной жизни. Так и не понял он, что только взаимные уступки, компромисс и согласие могут быть надежным фундаментом общественной жизни.
Но если, по Ленину, государство в тех условиях было орудием для подавления и эксплуатации пролетариата, то отсюда вытекает и задача пролетарской революции – уничтожить отчуждённое от общества государство, весь его аппарат. По Ленину, задача пролетарской революции чисто отрицательная – уничтожить насильственное буржуазное государство, буржуазное общество.
И, как прямо пишет Ленин, «полное уничтожение буржуазии», уничтожение огромного класса. В представлении Ленина, единственной творческой страстью является страсть к разрушению. На смену уничтоженной государственности должна, по Ленину, прийти диктатура пролетариата.
Ссылка:
Розин Э. О. Ленинская мифология государства. – М.: Юристъ, 1996.