«Географ глобус пропил»: такая запретная любовь учителя и школьницы в краю пароходов
История о трудной жизни где-то на краю мира, среди пароходов, закованных льдом в грязном, молочном тумане. Этакий собирательный образ провинции, куда едут не жить, а умирать, потому что никаких перспектив там нет. История про наши дни, хотя и написанная про 1995 год. История, в которой с тех пор ничего не изменилось, потому что по большому счету — это рассказ о человеке вообще и одной мятущейся душе в частности. Про то, как человек ищет человека в другом человеке, в себе, в человечестве. Иногда находит, но чаще нет. При этом режиссеру удается обойтись совсем без отрицательных персонажей.
Действие фильма происходит в Перми. Неунывающий неудачник Виктор Служкин (Константин Хабенский), биолог по образованию, после развала завода, в котором он работал библиотекарем («Нет завода — нет и библиотеки»), устраивается учителем географии. Правда, новая работа с зарплатой 7 тысяч рублей в месяц его брак не спасает: жена вот-вот готова уйти к лучшему другу Служкина — Будкину, сумевшему сделать карьеру в Москве. Виктора и Надю (Елена Лядова) связывает только маленькая дочь Тата, в которой Служкин души не чает.
Характер главного героя — учителя географии Виктора Служкина — угадывается не в поступках, а в мелочах и как бы между делом. Он хранит в памяти своего телефона видео, на котором медленно тонет выброшенное помощником депутата, в прошлом — милиционером Будкиным самолетик-письмо трогательной воспитательницы пермского детского сада Сашеньки Рудневой. Выливает водку из бутылки, чтобы набрать в нее березовый сок, и тем самым, сам того не зная, уберегает от ошибки самую очаровательную и очень серьезную ученицу 10 «А» класса — Машу Большакову. Меняет фотографию в ее тетрадке, открываясь для девочки с новой стороны и вступая с ней в понятный только им двоим диалог («Просто вода»).
О своих жизненных принципах Виктор Служкин начинает говорить в самые неподходящие для этого моменты и в самых неподходящих местах — например, на кухне у жены друга, заканчивая лепить очередной пельмень: «Я для себя так определяю святость: это когда ты никому не являешься залогом счастья и когда тебе никто не является залогом счастья, но чтобы ты любил людей и люди тебя любили тоже. Совершенная любовь, понимаешь? Совершенная любовь изгоняет страх».
Страх, внутреннюю пустоту и провинциальнось окружающего мира Служкин заполняет водкой или странными, порой даже дикими поступками. Пьянство становится его реакцией на беспросветность и убогость его собственной жизни. Но чаще всего он напивается, когда теряет контроль над ситуацией или чувствует, что поступает неправильно, но не может найти в себе силы сказать нет. Это и его любовные увлечения (при помощи алкоголя он «сбегает» сразу от двух настойчивых женщин), и запутанные отношения с женой, неуверенность в отношениях с Машей и другими учениками. В одной из первых сцен в классе от безысходности географ даже забирается под стол. Хабенскому удалось сыграть драму там, где обычно ее никто не замечает.
Складывается впечатление, что фильм снимали все же про те самые 90-е, которые были в книге у Иванова, а не о нашем времени. Как будто с тех пор толком ничего не изменилось — время в Прикамье застыло. Герои время от времени повторяют, что «делать здесь нечего», а один из подростков прямо заявляет, что уедет из этой «дыры» сразу после школы.
Иногда Служкин останавливается и пытается понять, что человеческого в нем еще осталось. Стоит ли продолжать эту бесполезную жизнь, и если да, то ради чего. Дети в этом смысле сначала кажутся ему бесперспективными: «Вы не только еще не личности, но вы даже еще не люди. Вы — тесто, тупая, злобная и вонючая человеческая масса без всякой духовной начинки. Вам не только география не нужна. Вам вообще ничего не нужно, кроме жратвы, телевизора и сортира. Как так можно жить?».
Этот монолог Служкин произносит, играя в карты с одним из учеников — двоечником и хулиганом Градусовым. Подросток пользуется невнимательностью учителя, много мухлюет и легко его обыгрывает. Никаких угрызений совести он, конечно, не испытывает. Что-то человеческое в нем просыпается, только когда он понимает, что Служкин, в отличие от других взрослых, его и других ребят не обманул и повел их в поход. В тамбуре он прямо заявляет, что хочет помогать, но если Служкин ему не верит, то в знак протеста он готов напиться прямо здесь. В итоге напиваются оба. Учитель теряет лицо и становится в глазах подростков таким же бесполезным и никому не нужным, как они сами («Теперь ты — Географ»). Отныне руководителя в этом походе нет. Каждый предоставлен сам себе и волен делать, что ему хочется.
В этот момент «тупая человеческая масса» начинает превращаться в лидеров. Служкин дает понять подросткам, что они тоже могут быть людьми, ни перед кем не унижаясь и никого не унижая. Их жизнь меняется. Из разрозненной массы они становятся командой. Теперь они принимают решения, задумываются о справедливости, дружбе и учатся ответственности. То есть превращаются из тупых школьников в личности. В этом, наверно, и есть самый главный поступок Служкина. «И может, именно любви я и хотел научить отцов — хотя я ничему не хотел учить. Любви к земле, потому что легко любить курорт, а дикое половодье, майские снегопады и речные буреломы любить трудно», — пытается анализировать Служкин, до конца не понимая, что у него получилось хоть что-то сделать правильно.
Самый главный поступок Служкина — превращение «тупой человеческой массы» из двоечников и хулиганов из 10 «А» в людей (всех ребят сыграли настоящие пермские школьники, кроме Маши). Они начинают понимать ценность жизни, проходя по непредсказуемой реке, и любить этот заброшенный край. Картинка в фильме все время тусклая, серая, даже солнце стало каким-то белым и холодным, но постепенно привыкаешь и начинаешь чувствовать красоту этих отстраненных пейзажей.
Второе испытание Служкина в походе — это тихая, искренняя любовь десятиклассницы Маши. Чрезмерно откровенных сцен, которые могли бы быть расценены как пропаганда педофилии, в фильме нет. Все ограничивается легкими объятиями в палатке, где, кроме Маши и Служкина, находятся еще несколько школьников; пылкими объяснениями на лесной тропке; спасением Маши из ледяной воды злой речонки; яростным растиранием ног и спины девочки в темной пекарне в спящей деревне Межень. Хотя эту сцену можно расценить двояко.
Самой откровенной сценой между десятиклассницей Машей Большаковой (Анфиса Черных) и географом стала эта сцена в пекарне в заброшенном поселке Межень.
В книге отношения между девочкой и Служкиным более интимны. Например, в сцене в пекарне, где Маша и Служкин спасаются от ливня, школьница пьет брагу, потом сама садится на колени учителя, кладет голову ему на плечо и заговаривает с ним о любви. В голове Служкина вертятся мысли о возможной близости, которые он то подпускает совсем близко, то гонит прочь. Тем временем Маша ложится на скамейку и притягивает Служкина к себе. Тот ложится рядом, отвечает что-то туманное на Машины признания в любви, пока девочка не засыпает.
В книге отношения между Служкиным и Машей показаны более интимно.
Учитель пытается сам себе объяснить происходящее: «Я просто знаю, что так надо». Это второй и самый важный поступок Служкина в фильме, и дался он ему нелегко. Даже не прикоснувшись к Маше, он нарушил свой главный принцип — стал «залогом счастья» для девочки и сделал ее «залогом счастья» для себя. Любовь делает его и Машу уязвимыми перед этим провинциальным миром, но каждый из них должен будет пережить это в одиночестве.
Современный российский кинематограф пополнился новым фильмом, который уже ставят в один ряд с лучшими кинематографическими произведениями советского периода — «Осенним марафоном» и «Полетами во сне и наяву». Однако эти сравнения отвечают только одной линии фильма «Географ глобус пропил» — взаимоотношениям взрослых с намеком на «лишнего человека» — и абсолютно не касаются другой темы — сегодняшних подростков.
Географ глобус пропил. Современный российский кинематограф пополнился новым фильмом, который уже ставят в один ряд с лучшими кинематографическими произведениями советского периода — «Осенним марафоном» и «Полетами во сне и наяву». Однако эти сравнения отвечают только одной линии фильма «Географ глобус пропил» — взаимоотношениям взрослых с намеком на «лишнего человека» — и абсолютно не касаются другой темы — сегодняшних подростков.
Это экранизация одноименного романа Алексея Иванова — одного из лучших российских литераторов двух последних десятилетий. А. Иванов признан «самым ярким писателем, появившимся в российской литературе ХХI века». Книга «Географ глобус пропил» была написана в середине 90-х и отражала положение интеллигенции в процессе интенсивного развала бывшего СССР, деградацию общества и раскол семей.
Фильм «Географ глобус пропил» рассказывает о мытарствах человека — образованного, воспитанного и абсолютно невостребованного в современной российской кожной формации. Чтобы хоть как-то выжить, он соглашается на работу учителем географии и преподает ее десятиклассникам без особого интереса и рвения. Общая эрудиция, даже с отсутствием знания предмета, позволяет ему удерживаться на плаву, получать небольшую зарплату школьного учителя, которая не возвышает, а, наоборот, еще больше роняет его в глазах собственной жены. Как если бы он на самом деле был географом, который пропил глобус, настолько нищим и безнадежным.
Сценарий фильма задуман так, что все происходящее переносится из 90-х в сегодняшний день. От этого картина, отражающая современный российский социум, приобретает дополнительную актуальность, остроту и безысходность, становясь подтверждением того, что за 20 лет государством так и не были решены проблемы, обозначенные в романе Алексея Иванова. В первую очередь это касается определенной прослойки населения, которую в советские времена относили к творческой и научно-технической интеллигенции.
Закрытие вузов, НИИ, предприятий, фабрик и заводов, даже таких крупных, как Камский судоремонтный, где методистом при библиотеке работал Служкин, привело к поголовной безработице: нет завода — нет библиотеки. Лучшая профессиональная и образованнейшая часть населения страны оказалась выброшенной на улицу и по сей день влачит жалкое, недостойное ее существование за бортом жизни.
Лишившись своего права на поклевку, то есть на ранговость и место в стае, в обществе, они, как главный герой фильма «Географ глобус пропил», превратились в социальных неадаптантов, спивающихся и деградирующих мужчин и женщин. Развитые анально-зрительные люди, такие как Виктор Служкин, в Советском Союзе всегда были востребованы, являясь золотым фондом в педагогике, медицине, науке, культуре.
Геополитическая катастрофа, происшедшая на советском ландшафте, перевернула государственный корабль, обнажив прогнившее днище, через которое на поверхность проникли самые заскорузлые архетипичные кожники вроде Будкина, друга детства учителя географии. Такие будкины всплыли повсеместно, назначая сами себя управленцами в новую власть, погрязшую в криминале и коррупции, расставляя своих людей на местах с естественной для архетипичных кожников «пользой-выгодой». Получая назначения на руководящие посты от таких же, как они сами, но из вышестоящих инстанций, будкины возвращаются на малую родину «помощниками депутатов и владельцами небольших строительных фирм».
В фильме «Географ глобус пропил» представлены двое бывших одноклассников, «соседей по парте», пути которых со школы разошлись. Один — во всем уступающий другу, вплоть до собственной жены, анально-зрительный Служкин. Другой — привыкший брать все, что плохо лежит, архетипичный кожник Будкин. Он вернулся из Москвы в родной город с назначением «на должность помощника депутата края, чтобы курировать местную культурку».
Виктор Сергеевич Служкин — выпускник биологического факультета Уральского университета. Работая преподавателем на кафедре, женился на Наде, одной из своих студенток, у них растет дочь Тата. Анально-зрительный Служкин напоминает Наде о прошлом, пытается объяснить конфликтующей с ним жене, что любит ее и женился на ней по любви. Жить прошлым, хранить в памяти минувшее — это свойства людей с анальным вектором. У Служкина о прошлом хорошие воспоминания, у него сохраняются прежние желания любить и быть любимым. И в то же время, как зрительник, он через себя воспринимает возникшие между женой Надей и Будкиным отношения, становясь, по сути дела, их сводником.
Со стороны Нади нет любви ни к Виктору, ни к его другу. Надя, у которой для потерявшего очередную работу мужа находится только одно определение — «лузер несчастный», оспаривает версию их женитьбы, утверждая, что замуж за Служкина пошла не по любви, а «по залету». Понятно, что кожно-зрительную Надю не устраивает муж-идеалист и неудачник, который ни к чему не пригоден и с чьей зарплатой учителя географии «если не есть, не пить и не курить, то можно через 152 года накопить на отечественное авто».
Автомобиль, как атрибут хорошей жизни, — тайная Надина страсть. На самом деле ее пустоты значительно глубже. Доведенная безденежьем и мужем-безработным до отчаяния, она скатывается в архетипичное поведение кожного вектора, проявляющееся в мелочности, припрятывании продуктов от Будкина, одергивании дочери, скандалах со Служкиным и откровенном с ним обсуждении новоиспеченного «заведующего районной культурой» в качестве кандидатуры «мужа НЕ тряпки».
К Будкину, архетипичному кожнику, которого, по мнению Виктора, «деньги избаловали и девки» и который «еще в школе у пацанов мелочь. вытрясал», а теперь вполне заслуженно сам себя называет коррупционером, у нее тоже нет любви. Надин зрительный вектор не развит, собственно, как и у всех женщин из фильма «Географ глобус пропил». Неразвитое зрение в сочетании с таким же кожным вектором ведет к виктимности и проституции. И все женские персонажи фильма постоянно балансируют на этой грани.
У мужчины, потерявшего социальную реализацию, у «лузера», меняются запахи, и женщины, чувствуя это на глубоком животном уровне, утрачивают к нему сексуальное влечение. То же самое происходит и с географом Виктором Сергеевичем. Жена его давно к себе не подпускает. Подруги его жены уже вступили на тропу войны, расставляя капканы на Будкина. Сначала каждая, в силу своей развитости и потребностей, бьется за место рядом с Будкиным, а затем, оказавшись брошенной им ради новой пассии, по очереди приглашает к себе в постель Служкина, усматривая в нем орудие мести «подлому изменщику».
Сюжет развивается в городе, где нет работы и «полтора десятка баб на одного сторожа». От Будкина — «представителя законодательной власти, у которого квартира, машина, деньги. » — веет финансовым благополучием. Его феромоны улавливаются и считываются женщинами на подсознательном уровне как ощущение защищенности. Почуяв запах небедного и занимающего пост в мэрии города мужика, вокруг него крутятся кожно-зрительные женщины — Надя, Саша, Кира Валерьевна.
Будкин, согласно природе своего кожного вектора, действительно «изменщик». Он нуждается в постоянном обновлении, чутко, как барометр, реагируя на любую вибрацию социального ландшафта. Кожно-зрительные женщины — Надя, Саша, Кира, Ветка. не представляют для него никакой ценности. Кожно-зрительная воспитательница детского сада Саша «любого любит, хоть с голой задницей в шалаше», только Будкин «себя с голой задницей уважать перестанет», а баба ему нужна, «чтобы жизненные блага ценила». Именно по этой причине кожно-зрительные женщины не устраивают помощника депутата. Его природный выбор обязательно падет на анально-зрительную женщину, но это, как говорится, останется за кадром.
«Герой не в силах плыть против течения, но уже способен сохранить в агрессивной внешней среде юмор, жизнелюбие и даже некоторые нравственные устои» — так охарактеризован географ в СМИ. Служкин не просто «не в силах плыть против течения», он даже не стремится что-то изменить в своей жизни — здесь в полной мере проявляется ригидность, пассивность свойств анального вектора.
Анальному человеку, несмотря на то, что его сексуальное желание огромно, из-за его природной моногамности трудно переключиться на другую женщину. Этот факт очень точно отражен в поведении Виктора Служкина из фильма «Географ глобус пропил».
Виктор Служкин — анально-зрительный. Юрий Бурлан на тренинге «Системно-векторная психология» объясняет, что только зрительный вектор является великим мастером спекуляций суицидом. Зрительный географ тоже имитирует «самоубийство в ванне», на самом деле засыпая в ней с пролитым в воду красным вином, только бы не оказаться в постели с учительницей немецкого Кирой Валерьевной.
У Виктора Сергеевича зрительная любовь к жене. Лучшему другу Будкину, с которым и рыбалка на морозе, и шашлычок на берегу, и поллитровочка под плавленый сырок в пустом классе школы, он по-анальному способен отдать все самое дорогое. Даже жену Надю он готов уступить в память о босоногом детстве, рационализируя по-зрительному: «Они же любят друг друга».
Хорошо, что лучший друг один, а то бы передавал жену с рук на руки, как переходящее красное знамя, которое, пройдя круг почета, все равно вернется на свое место, как это, собственно, произошло в конце фильма.
И еще кое-что из свойств анального вектора: страх получить фиаско в постели с другой партнершей заставляет Служкина всячески избегать близости с женщинами, для которых он внезапно становится «центром Вселенной». Даже когда его ученица Маша влюбляется в Виктора Сергеевича, как и он сам в нее, и оба они вполне отдают себе отчет о возможных взаимоотношениях.
Из всего класса только один человек пользуется у Служкина уважением — Маша Большакова. Остальных он не видит в упор. Что дал мечтающий о любви Святой Географ десятиклассникам, почти выпускникам, за полгода работы в школе? Какой опыт, какие культурные ценности? Пустую болтовню о малой родине, от которой тошнит его учеников?
Чему научил их учитель и по какому праву спрашивает с тех, для кого сам перестал быть авторитетом, личностью, а со всей страстью зрительного снобизма заявляет: «Вы не только еще не личности, но вы даже еще не люди. Вы — тесто, тупая, злобная и вонючая человеческая масса без всякой духовной начинки. Вам не только география не нужна. Вам вообще ничего не нужно, кроме мобильников, порнухи и наркоты. И шутки у вас тупые, потому что чувство юмора у вас не развито. Для чувства юмора нужна культура, которой у вас нет».
Зрительный снобизм Служкина годен только на разглагольствования: «Я вас в упор не вижу и не уважаю».«Ты меня уважаешь?» — излюбленная тема алкоголизирующего анальника, а если он еще и со зрением, то можно и помечтать на чужой кухне: «Хочу жить, как святой. Чтобы я никому не был залогом счастья и мне никто не был залогом. Но при этом я бы любил людей и люди меня любили. Совершенная любовь с большой буквы “Л”».
Как Служкин стал географом, который пропил глобус?
Неудивительно, что 10 «А» класс его ненавидит и при каждом удобном случае высмеивает и делает гадости. Старшеклассник Градусов, с которым у Виктора Сергеевича сразу не заладились отношения «учитель — ученик», выкрикивает: «Географ глобус пропил!» Ошибся уретральный подросток — заметны пробелы в знании географии: географ не глобус пропил, а 1/6 часть суши.
Современные подростки полностью отрицают участие взрослых в их жизни, будь то родители или учителя в школе. Новое поколение вырастает эгоцентриками, живущими и думающими только о себе. Любые попытки объясниться с ними наталкиваются на стену безразличия, неприязни, агрессии и насмешек. Здесь не помогают никакие педагогические методики или психологические тесты и собеседования.
Увеличение темперамента современного поколения и невозможность найти способы наполнить пустоты, которые этот темперамент образует, избавиться от возникающих в связи с этим страданий приводят к полному или частичному неприятию ими окружающего мира и взрослых в нем.
Служкин не особенно и стремится найти с подростками общий язык, наладить контакт с вверенным ему 10 «А» и только под напором учеников соглашается идти в поход по реке. Не чувствуя заинтересованности и отдачи от учеников, он и сам не готовится к темам уроков, просто зачитывает из учебника географии очередной параграф. На самом деле Виктор Сергеевич погружен в свои личные переживания, которые он в присутствии детей, а то и вместе с ними пытается гасить алкоголем.
Заметно, что класс, объединенный Градусовым, не конфликтует изнутри, а общую неприязнь подростки выражают именно Служкину. Пусть пока еще по-детски, но эта стая сранжирована. Особенно ярко это проявляется в истории с походом, который выигрывает в карты для своих одноклассников Градусов. По условиям учителя отправляется в него лишь небольшая, написавшая на «отлично» контрольную по географии, группа ребят. Уже в поезде к ним неожиданно примыкает Градусов. Встретившись с учителем географии в тамбуре вагона, он по-ученически спрашивает: «Можно?» — «Свободный тамбур в свободной стране», — иронизирует Служкин, давая Градусову понять, что они на «нейтральной территории».
И в этом заплеванном, разбитом тамбуре, на этом клочке дребезжащей и уходящей из-под ног тверди лицом к лицу встречаются два поколения, которые не очень-то и привечают друг друга, если не сказать больше — ненавидят и презирают. Внезапно Градусов обращается к Виктору Сергеевичу с удивительными для подростка словами: «. Я вам помогать приехал. а то это все лохи да чмошники. Не верите? Тогда нажрусь всем назло. » Но, в отличие от географа, Градусов «не нажирается». Подсознательно уретральник ощущает свой ранг вожака и свою ответственность перед стаей, и только он во время трудного похода через порог Долган окажется способен удерживать ее в равновесии.
Тот небольшой, но все же кредит доверия, который получил учитель от ребят в самом начале поездки, он незамедлительно утратил, напившись «в хлам». Подростки тем и отличаются от детей, что начинают брать ответственность за себя — такова природная особенность переходного возраста. Они отрицают вмешательство в их мир взрослых, но, оказавшись на реке в сложных условиях, угрожающих жизни, вдруг по-детски ощутили потребность в защищенности и безопасности. А единственный взрослый среди них — учитель географии — оказался не способен их дать, на протяжении всего похода заливая алкоголем собственные пустоты.
Ребята отстраняют его от руководства, демонстративно делая его аутсайдером. Группа, планирующая покорить смертельно опасный порог Долган, естественным образом самоорганизуется вокруг своего уретрального одноклассника. В соответствии со своим природным рангом вождя он перенимает на себя командование стаей и вместе с ней самостоятельно, в отсутствие Виктора Сергеевича, проходит самый трудный отрезок их маршрута — порог Долган.
На этом можно было бы завершить фильм, из которого ясно, что новое поколение, каким бы безалаберным, бескультурным и безответственным оно ни казалось, какая бы пропасть ни отделяла его от взрослых, способно управлять лодкой, которую в лихие 90‑е чуть было не утопили их родители. Переправа через порог Долган становится подходящим символом этого.
Нужно только дать себе шанс за грохотом вод бурной реки услышать это поколение, повернуться к нему лицом и постараться понять его психическое, разобравшись для начала в себе. Сделать это не трудно, потому что инструмент для самопознания уже есть. Это тренинг «Системно-векторная психология».
Тип обложки: твердая Количество страниц: 512 Тираж: 25 000 экз.
Возрастные ограничения: 18+
Действие происходит в первой половине 1990-х годов в городе Перми. Выпускник Уральского государственного университета Виктор Служкин устраивается работать учителем географии в одну из средних школ. Служкину достаются девятые классы, учеников которых Виктор Сергеевич разделяет по категориям: 9а — это «красная профессура», 9б — «отцы», 9в — «зондеркоманда», возглавляемая дерзким и неуправляемым подростком Градусовым. С «отцами» у Служкина складываются приятельские отношения, он даже позволяет себе выпивать с ними на лестничной площадке в день своего рождения. Класс «красной профессуры» замечателен тем, что там учится Маша Большакова — девушка, которая постепенно занимает все мысли географа. Тяжелее всего выстраивается общение с «зондеркомандой», поскольку никакие педагогические меры не воздействуют ни на Градусова, ни на его «присных». Перед началом учебного года выясняется, что в соседнем доме поселился школьный друг Служкина — Будкин. Его появление вносит путаницу в личную жизнь героев романа, которая и прежде была непростой. Так, жена Надя объявляет Служкину, что прекращает с ним супружеские отношения — отныне их связывают только заботы о дочери Тате. Вскоре у Нади начинается роман с Будкиным. В сложную цепочку личных взаимоотношений включены также: Саша Рунёва, которая любит Будкина со школьных лет; Колесников —нынешний возлюбленный Саши, ныне женатый на Ветке; Кира Валерьевна, учительница немецкого языка, с которой у Будкина был кратковременный роман. Немного особняком стоит здесь Лена Анфимова — первая любовь Служкина, вышедшая замуж за шофёра-дальнобойщика и полностью посвятившая себя семье. Ещё осенью Служкин начал рассказывать на одном из уроков про свои водные походы, и, увлекшись собственным рассказом, пообещал «отцам», что поведёт их в такой поход. Весной он выполянет своё обещание, причём в последний момент в группу попали Маша с подругой Люсей и Градусов. Участникам сплава приходится преодолеть много трудностей: они проехали свою станцию и приехали не на ту речку, весь первый день провели без еды, катамаран сломался при прохождении порожистого участка, ночью палатка оказалась затопленной поднявшимися водами реки, заболела Маша. В самых сложных ситуациях двоечник Градусов ведёт себя мужественно и во всём поддерживает учителя. Глава, рассказывающая о походе, написана, в отличие от остальных частей романа, от первого лица. Через некоторое время после возвращения в период выпускных экзаменов Служкин узнаёт, что Маша — дочь завуча Розы Борисовны. Та, в свою очередь, обнаруживает, что Маша влюблена в учителя географии, поскольку застаёт их обнявшимися в кабинете географии. Завуч предлагает Служкину немедленно написать заявление об увольнении, что он и делает. Вечером к нему домой приходят все двоечники из 9в во главе с Градусовым и дарят бутылку дорогого вина (которую Служкин потом вылил, чтобы не пить на глазах у дочки). Экзамен по географии они сдали на тройки, а Градусов — на «отлично».
